Мы медленно скользили параллельно крутому, каменистому побережью, за которым всюду, насколько мог видеть глаз человека, простиралась голая пустыня. Эрик рассказывал нам о замечательном народе "наска", который еще во времена инков удивительно умело обрабатывал этот пустынный район, построив сложную оросительную систему. Я попробовал представить себе, как бы народ "наска" встретил чужеземных мореплавателей, прибывших с островов Южных морей на плоту. Но через несколько мгновений резкий голос Эрика вернул меня к действительности. Он с усмешкой обратил мое внимание на то, что ветер прекратился и нас неуклонно сносит к берегу. Ни я, ни Эрик ничего не могли сделать - плот совершенно потерял управление. Даже если бы у нас были весла или ялы, то и это мало бы помогло. Безнадежно пытаться грести или тянуть на буксире такой тяжелый плот. Единственное, что мы могли сделать, - это сесть на кормовую скамейку и ждать чуда. Нежеланный штиль наступил примерно в четыре часа дня. Только в 7 часов вечера, когда мы были так близко от прибрежного прибоя, что шум его заглушал наши взволнованные голоса, на гладкой поверхности моря словно по волшебству поднялась легкая зыбь. Подул юго-восточный ветер, и мы поспешили удалиться от негостеприимного берега.

Теперь мы очутились в водах, где обычно бывает очень оживленное движение судов, и Эрик отдал строгий приказ вести внимательное наблюдение, особенно во время ночной вахты. Но ни одного судна на горизонте не появлялось, и только утром 24 марта мы вдруг увидели всего лишь в нескольких милях от нас английский транспорт. До этого мы встретили пять или шесть судов, хотя и находились на изрядном расстоянии от берега. Некоторые из них прошли совсем близко. Однако ни одно из них нас не заметило. Это и не удивительно - маленький, низкий, серый плот почти сливался с морским ландшафтом. Поэтому мы были одновременно и удивлены и польщены, когда увидели, что англичане совершенно неожиданно дали сигнал, спустили флаг и не замедлили ответить на наше приветствие. Несколько часов спустя нас нагнал перуанский танкер, шедший на север. Капитан, очевидно, решил, что мы потерпели кораблекрушение, и сразу же направился к нам. Примерно в 300 метрах от плота танкер остановился. Можно было отчетливо прочитать его название - "Ойала". Мы видели, как на корме несколько матросов начали подтаскивать к релингам буксирный канат. "Ойала" по инерции все еще продолжал двигаться. Наконец танкер остановился прямо перед самым носом плота, преградив нам путь. Ветер дул с кормы, и помощь перуанского капитана совсем не приводила нас в восторг. Мы отчаянно жестикулировали, прося его отойти в сторону. На трех или четырех языках мы пытались объяснить, что у нас все в порядке и мы без труда доберемся до Кальяо. Наконец капитан "Ойалы" весьма нерешительно отказался от планов нашего спасения и лег своим курсом на север. Через некоторое время прошло еще одно судно, но, к счастью, оно нас не заметило.

В тот же вечер мы вошли в опасные воды около знаменитого Паракаса, исторического поля смерти. В этом месте, как видно на морской карте, сталкивается друг с другом ряд быстрых течений.