Турута, как и следовало ожидать, оказался на высоте положения: не успели прибывшие гости спуститься на землю острова, как он без промедления пригласил их в муниципалитет, где все население, выстроившись четырехугольником, приветствовало их пением гимна Великобритании "God save the Queen" . Затем для всех нас был устроен пир, и мы поглотили такое количество еды, что и сами поразились и удивили всех друзей. Как говорится, тренировка вырабатывает сноровку.

Командир "Летоса" получил приказ привезти на Таити прах Эрика, и поэтому сейчас же после обеда мы отправились на маленькое красивое кладбище и осторожно открыли свежую могилу. Не успели мы покончить с этим печальным делом, как надо было готовиться к балу. Жители Ракаханги решили устроить его в нашу честь. Многим могло показаться кощунством такое сочетание горя с весельем, и сначала мы все отказались от предложения островитян. Но Туруте и его подданным трудно было понять наши чувства. Им, как и всем полинезийцам, было непонятно, что мертвые, загробная жизнь которых - вечный праздник, могли возражать против веселья и развлечения живых. Мы понимали, что было бы лицемерием отменять бал из-за уважения к покойнику, - лицемерие Эрик ненавидел больше всего - и уступили им. Я, откровенно говоря, не относился к балу с таким жаром, как полинезийцы, и если бы не настойчивость женщин, с которой они сами приглашали на танец, я не сделал бы ни одного па.

Но танцевать пришлось много, и после такой гимнастики я проснулся поздно и с большим трудом поднялся с постели: ноги ныли и не сгибались в коленях. Одной из самых замечательных особенностей бала был роскошный обед, последствия которого я все еще ощущал в желудке. Поэтому приглашение Туруты на прощальный, банкет, устроенный для нас и для наших друзей с "Лотоса" в здании муниципалитета, не вызвало во мне особого энтузиазма. Прихрамывая, отправился: я туда окольным путем, чтобы немного прийти в себя. Добродушные жители Ракаханги предполагали, по-видимому, что мы все еще не отъелись, и снова приготовили невероятное количество лакомых блюд. Они внимательно следили за тем, чтобы мы ели. Полдюжины речей, произнесенных по-полинезийски, по-английски и по-французски, позволили сделать передышку, иначе не знаю, как бы я справился с последним блюдом - пудингом.

На душе у нас было тяжело, когда мы вышли в сад перед муниципалитетом, где жители острова, одетые в праздничные костюмы, уже выстроились по двое в длинную колонну. Через несколько минут появилась группа мужчин с гробом Эрика, покрытым флагом, - на этот раз командир "Лотоса" позаботился, чтобы это был французский флат. Сразу же за гробом шли мужчины, оставив место для моряков с "Лотоса", вождя Туруты с братьями и нас четверых с "Таити-Нуи IV".

Длинная процессия змеей извивалась через коралловый риф, я чувствовал, как подавленное настроение, владевшее мной в течение нескольких месяцев, понемногу рассеивается. То ли потому, что пришел конец всем моим заботам и ответственности, то ли потому, что был прекрасный солнечный день, - только я испытывал чувство выздоравливающего после продолжительной и тяжелой болезни. Ко мне возвращались физические силы. Когда наступил момент прощания, я взволнованно обвил Туруту и его братьев и быстро прыгнул в одно из ожидавших нас каноэ.