- Молчи и ешь!

Соблазн был слишком велик, и, к заметному удовольствию моего хозяина, я с величайшим аппетитом набросился на вкусно пахнущую рыбу и плоды хлебного дерева. Если бы я находился на французском острове, то мне, конечно, предложили бы бутылку красного вина, но Ракаханга была английской или, точнее, новозеландской колонией, поэтому мне предложили чашку чая. В тот самый момент, когда я доедал последний плод хлебного дерева, прибыл посланец и коротко приказал мне следовать за ним. Он повел меня в конец улицы, к большому бетонному дому, где я встретился с Жаном и Хуанито. О них позаботились в других семьях и тоже накормили досыта. Через несколько секунд из этого дома вышел мужчина крепкого телосложения. По его полному достоинства виду и величественному взгляду, я понял, что это был вождь жителей острова. Звали его Турута. Он прекрасно говорил по-английски. Волнуясь и не теряя времени на длинные приветствия, которых требовал полинезийский этикет, я рассказал ему о нашем несчастье. С невозмутимым спокойствием Турута ответил:

- Я уже выслал несколько каноэ за вашим товарищем, а также и за покойным капитаном. Но мы не должны забывать и о вас. Пожалуйста, входите.

Я думал, что дом из бетона был конторой или канцелярией вождя Туруты, но, войдя вслед за ним внутрь, я, к своему удивлению, оказался в больнице. Мы не настолько ослабели, чтобы ложиться в больницу, хотел было я сказать, но вспомнил обо всех ранах и царапинах и послушно опустился на деревянную скамейку, на которую указал мне Турута. Лечение началось с того, что санитар, брат Туруты, достал бутылку и налил каждому из нас по маленькому стаканчику. Мы осторожно понюхали жидкость красноватого цвета. Это был коньяк! Мы разом осушили стаканчики и снова протянули их. Но санитар невозмутимо объяснил, что это единственная бутылка спиртного на острове, и поставил ее в шкаф с медикаментами. Мы пожалели, что не догадались притвориться очень больными. Следующая процедура была не менее приятной: мы приняли душ из цистерн, наполненных прохладной дождевой водой. В заключение санитар тщательно наклеил пластыри на все раны наших ободранных рук и ног.

Облаченные в чистую одежду, предложенную нам санитаром, мы вышли из больницы и встретились с людьми, посланными вождем к месту крушения. Они принесли вполне современные носилки Красного Креста, на которых покоилось тело Эрика. На его губах все еще была та торжествующая улыбка, которую я видел перед тем, как нас поглотил прибой. Вскоре появился Ганс, он спотыкался, вид у него был изможденный, глаза запали. Он принял лечебные процедуры и настолько восстановил свои силы, что смог доковылять до соседнего дома, где гостеприимные жители острова приготовили хороший завтрак.

Люди вождя Туруты рассказали, что они нашли разбитый плот. Разбился только деревянный остов. И они даже поинтересовались, откуда мы взяли такие хорошие бочки.

Пока мы разговаривали с Гансом и полинезийцами, принесшими тело Эрика, вождь куда-то исчез. Он вскоре вернулся и сообщил, что губернатор группы северных островов Кука совершает сейчас ежегодную инспекционную поездку и, возможно, завтра прибудет на Ракахангу. На мой вопрос, как он об этом узнал, Турута с гордостью ответил, что на острове, разумеется, есть радиостанция, которой ведает один из его братьев. С любезного разрешения Туруты мы немедленно отправились туда и послали на Таити телеграмму секретарю нашей экспедиции Карлосу Гарсия Паласиосу.

Пока мы ходили на радиостанцию, брат Туруты, заведующий больницей, надел на Эрика длинные брюки, белую рубашку, полосатый галстук и сандалии.