Он убъет А. Б.
В глазах Антонии, мотрящей на мужа, стояли слезы.
- Прости!
- Ты что? - искренне удивился муж. - Сумасшедшая! Ты никогда ещё не была так прекрасна. Клянусь Богом и будущим сыном!
Когда пециалисты пластической хирургии в бывшей клинике Динстлера пересадили Антонии влосяной покров и она стала, наконец, такой, как задумала её при рождении не смущенная генетическими экспериментами природа, Амир понял все. Ему стало ясно, откуда взялся восторженный блеск в глазах Бейлима и даже некоторая торжественность, появившаяся в его отношении к жене. Он показал ем фотографии Светланы, выбьрав те, где молодая женщина была представлена в подобающем для представления сыну, виде.
- Это твоя мать, мальчик!
- Амир, мне кажется, - или я схожу с ума, что в лице Антонии появилось что-то такое...
- Это действительно так. Щедрость Всевышнего безгранична, - Антония действительно становится очень похожей на Светлану, - ответил Аир, понимая, что никому не сможет объяснить шутку судьбы, сделавшую Ванду копией российской девушки.
- Я давно уже понял, что мне сопутствует какое-то невероятное везение. Даже страшно становится - судьба дает все, о чем я только могу пжелать, и даже то, что мне никогда не пришло бы в голову, - поразился Бейлим. - Недавно я подумал, что хорошо бы стать консультантом в ООН по делам Востока... Ка ты думаешь, это не слишком?
- В самый раз, - успокоил его Амир. - Тем более, что исполняющему сейчас эту обязаность господину Шарпи как раз нужен помощник. ...Шестнадцатого июня стол в доме Браунов был накрыт на двенадцать персон. "Дани, Сильвия, Мэри и, конечно, Кристофер", - в десятый раз пересчитывала Алиса, машинально причисляя младшего ДЖинстлера к семейству Дювалей. Никто не знал, сколь серьезны нечастые встречи Мэри и Критофера, но увидев их вместе, все непременно начинали подшучивать - уж очень они были похожи по характеру, не уступая друг-другу ни в спорах, ни в делах. Окончив гимназию, Мэри отправилась в долгосрочную археологическую экспедицию, с увлечением описывая Крису свои далеко не безобидные приключения.
"Так значит, - Дювали - четверо, Дювали-младшие - двое (не считая малышей в детской), и Антония с Максом-старшим - ещё двое (плюс дети) итак ввсего, с учетом "стариков" - десять. Почему же остин настаивает на двенадцати приглашенных?" - раздумывала Алиса.
Когда за ужином все расселись по своим местам и да прибора остались свободными, Алиса с недоумением посмотрела на мужа - что-то раньше не замечала за ним привеженность к патриархальным традициям, оставлявшим за праздничным столом места для ушедших. К тому же близких, покинувших этот мир, куда больше - Йохим, Алексей, Августа, Александра Сергеевна и уже два года - Елизавета Григорьевна и... ох, - Алиса прекратила печальные подсчеты.
- Не тревожься, Лизаньа, они опаздывают, только и всего, - успокоил её Остин, пригласив всех псле ужина перебраться на террасу.
- Пожалуйте в исповедальню, господин профессор, вам есть чем блеснуть, - подтолкнул Максим вперед Жан-Поля. - А мне только показать диплом доктора международного права и прихвастнуть кой-какими планами.
- Вот и отлично. Декорации, как всегда, на высоте. Осветители не подкачали, - сказал Остин, усаживаясь на свое кресло и кивнув на распахнувшийся звездный купол. - В ебесной машинерии ничего не изменилось за ничтожную крупицу времени, которая была нашей жизнью, Лиза.
- Мы позвали сюда детей не для того, чтобы они оплакивали наши немощи, Остин... Старики ещё хоть куда. И мы хотим, чтобы те, кто следует за нами, всегда помнили этот день, и находили время посмотреть звездное небо.
Всего лишь двадцать лет назад мы сидели здесь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить вас, спавших в детской. Вы набегались и утали. Из-за шиворота Жан-Поля извлекли лягушку, брошенную Антонией, Сильвия прислушивалась к своему животу, где уже началась жизнь Мэри, а Йохим и Ванда. |