Уорни, инфицированным, как известно спидом, и теперь разрывает контракт с домом "Шанель" за три дня до показа...

- Фу, ты сам напустил такого мрака! Что за охота портить мне настроение? Я достаточно богатая женщина, чтобы оплатить издержки,

да и сплетникам уже наверняка скучно связываться со мной, уцепиться

не за что... А про Уорни, я думаю, сплошные сплетни. - торопливо

подбирала аргументы Тони.

- Сплошные? И то, что блеет он уже козлом, да и сам это знает,

предпочитая колесить в непритягательной провинции? То, что катается

в гомосексуальной грязи, как сыр в масле... имеет кучу долгов провалил последний диск?

- Фирма грамзаписи понесла убытки - это сообщение для музыкантов равносильно некрологу.

- Довольно, сейчас речь обо мне. Ситуация, согласись, несравненно более радужная. И во многом - благодаря тебе, Артур! - Тони явно подлизывалась, подступая к необычной просьбе:

- Мне хочется на несколько дней исчезнуть с женихом! - но Шнайдер не поддавался. Так легко подходящий выход из любой передряги, он сник на пустяке, настаивал на своем. Тони должна ехать в Венецию.

- Хорошо, Артур, я сама найду выход. Но запомни - тебе он может не понравиться - Тони заперлась в кабинете покойной прабабушки и позвонила на Остров. Из осторожных намеков матери в ходе поздравления с двадцатитрехлетием она поняла, что в эти дни дома

находится Виктория, отметившая накануне в феврале свой день рождения. "Дублерша" опять отличилась, сыграв роль благонравной девочки, проводящей праздник в кругу родных. Вот только там ли она еще?

- Мама, мне в последний раз нужна Тони. Всего на три дня. Устрой, пожалуйста. От этого зависит мое личное счастье! - использовала Антония аргумент, которому Алиса не могла противиться.

Вечером Алиса перезвонила, сообщив, что Викторию удалось уговорить и попросила к телефону Артура.

- Шнайдер, мадам Браун хочет тебя кое-о чем попросить.

- Естественно, твоей матери удалось меня уговорить! - Полковые трубы

играют тревогу. В бой - старичок Артур. Никто не пожалеет твою

ноющую поясницу. Боже - в марте в Венецию так скоро! Я просто

комикадзе. - ныл Артур, отчасти довольный тем, что ему не пришлось

брать на себя ответственность за авантюру Тони.

- Если серьезно, голубка: это плохая игра. Таково окончательное,

бесповоротно мнение лучшего друга и советчика. Дай бог, чтобы я

оказался неправ.

...На этот раз опасения Шнайдера показались несколько преувеличенными даже Виктории. Она с улыбкой вспоминала наивный трепет "дублерши", приходившей в ужас от гостиничного сервиса "Плазы" и была совсем непрочь ввязаться в небольшое приключение. Что и говорить - пять лет, проведенные в хорошем Университете, способствуют укреплению веры в себя, а если учесть, что пребывание в Америке Виктории Меньшовой целиком основываалось на вымышленной "легенде", то его вполне можно было бы приравнить к деятельности разведчика, работающего в тылу врага.

Вначале, получив статус студента и отпустив Малло восвояси, Виктория действительно ощущала себя нелегалом, которую вот-вот поймают с поличным. Она боялась за свои фальшивые документы и таинственно полученный облик, повторяя по ночам вымышленную историю своей жизни - российской девушки, внезапно осиротевшей и эмигрировавшей к французким родственникам. Она детально продумала каждую мелочь, готовясь к любым вопросам. Но их никто не задавал. Студенческий коллектив сразу разбился на дружеские группировки, оставив замкнутую и взъерошенную француженку за бортом. Соседка Виктории по университетской квартире, являющейся аналогом российского общежития, смуглокожая латиноамериканка Гудлис сделала несколько попыток втянуть Тони в свой веселый кружок, но оставалась ни с чем. Очкастая молчунья предпочитала до закрытия просиживать в Университетской бюиблиотеке, или фонотенных залах.