– Вряд ли ему удастся меня разбудить, но отношения с соседями будут испорчены навсегда, – согласился я. – Пока несколько раз в год ко мне съезжались дикие кочевники и их рогатые менкалы обгладывали деревья в радиусе нескольких кварталов от Мохнатого Дома, соседи еще как-то терпели. Но генерал Бубута под моими окнами – это уже перебор!

    Не могу сказать, что обещание Джуффина действительно меня напугало, но я очень быстро добрался до Мохнатого Дома и бегом рванул в свою спальню на втором этаже, пока судьба не решила, что меня следует держать в строгости.

    Инспекция сновидений была произведена в таком же бешеном темпе: я проснулся почти сразу после полудня, совершенно удовлетворенный результатами. У меня в запасе имелись целых два часа, которые я употребил на блаженное бултыхание в бассейнах, неторопливое употребление внутрь всяческой приятной утренней чепухи, вроде камры и свежих булочек, и теплую отеческую беседу со своей собакой: кроме Друппи в доме никого не было. Странно: вообще-то, обычно мой дом напоминает переполненную гостиницу в Каннах незадолго до начала фестиваля, и единственный мой знакомый, которого здесь практически невозможно застать, – это я сам…

    Я долго и со вкусом признавался своему псу в любви, а он восторженно мотал ушами. Сия идиллия продолжалась бы вечно, если бы не зов неугомонного шефа.

    «Ты уже проснулся, или как?»

    «Я не просто проснулся, я уже почти вышел из дома».

    «Тем лучше. Твое кресло уже кажется мне слишком пустым».

    Я был бы последней сволочью, если бы не проникся желанием немедленно заполнить эту удручающую пустоту своей задницей. Поэтому через четверть часа я уже был в Доме у Моста.

    Впрочем, там и без меня было не слишком скучно. В Зале Общей Работы было людно как никогда: даже сэр Кофа и леди Кекки заявились, хотя и сам Мастер Слышащий, и его способная ученица нечасто балуют нас своим обществом. Собственно говоря, отсутствовали только сэр Луукфи, который вообще редко отлучается из Большого Архива, и Мелифаро. Я сочувственно подумал, что парень все-таки крепко увяз в поисках какой-нибудь особо зловредной эльфийской монетки.

    Сэр Джуффин Халли восседал во главе стола и с энтузиазмом объяснял нашим коллегам, что мочиться на Иафах – скорее уголовное преступление, чем гражданский подвиг, хотя как частное лицо он полностью разделяет их невинную младенческую радость в связи с этим эпохальным событием и в глубине души надеется на рецидив. Его пламенное выступление имело большой успех. Сэр Шурф Лонли-Локли даже что-то записывал в свой знаменитый «рабочий дневник», хотел бы я знать, что именно!..

    – Ну как? – спросил я с порога.

    Коллеги уставились на меня с легким недоумением.

    – Что ты имеешь в виду, Макс? – наконец вежливо спросила леди Кекки. – Если политический кризис в Чангайской Империи, то мы не в курсе. Извини.

    – Почти смешно, – вздохнул я. – Не прикидывайтесь, ребята. Оскверненная крыша Иафаха уже высохла?

    – Высохла, я полагаю, – усмехнулся Джуффин. – Во всяком случае, жалоб больше не было.

    – И что делать будем? – нетерпеливо спросил я.

    – Что-нибудь будем, – неопределенно пообещал шеф. – Хотя почему, собственно, «будем»? Мы уже делаем.

    Потом я узнал, что, пока некоторые важные господа спать изволили , трудолюбивые Тайные сыщики работали, как птицы сыйсу во время постройки своих знаменитых гнезд из больших камней, опутанных тончайшими волокнами, которые эти самые птицы сыйсу ткут не хуже, чем наши пауки…

    Меламори и Нумминорих уже посетили загадочный «исчезающий дом» на улице Пузырей и пришли к единодушному выводу, что там слишком много запахов и слишком много следов.