|
«Я думал, что будет нестись какой нибудь гоночный автомобиль с автоматами в открытых окнах. А это просто такси. Один шофер. И никого больше». И, облегченно вздохнув, он вышел на мостовую и поднял руку. – Добрый вечер, господин, – сказал таксист, распахнув дверцу. – Чек Пойнт Чарли, пожалуйста. – Чек Пойнт, – повторил шофер. – Без подружки нет смысла бродить, а? «Не объяснять же ему, что у меня не было денег на такси из центра до границы, а метро уже закрылось», – подумал он и согласно кивнул головой: – Да, без подружки, конечно, нет смысла гулять по городу. – Нужна девочка? – Нет, спасибо. Он испытывал сейчас громадное, расслабленное, веселое и легкое счастье: так бывает, когда опасность, причем не очевидная (с ней легче бороться), а та, которую предугадываешь, к встрече с которой изнурительно готовишься, уже позади. Шофер переключил свой зеленый фонарик на красный и сказал в маленький микрофон – такие сейчас установлены у большинства западноберлинских таксистов: – Заказ на зональную границу. Чек Пойнт Чарли. У вас никого нет в том районе, чтобы взять в город? Сквозь писк и треск диспетчерской службы низкий мужской голос ответил: – Сейчас запросим. Шофер пояснил: – Надо кого нибудь подхватить в центр, чтобы не тратить зря бензин. – Я понимаю. Хотите сигарету? – С удовольствием. Нет, спасибо, я прикурю сам. Яркая вспышка спички – можно вмазать в столб. У меня раз так было. Он ловко прикурил от зажигалки, затянулся и сказал: – Я всегда курю «ЛМ», но ваши, пожалуй, покрепче. 2 Айсман потушил сигарету и посмотрел на Вальтера. Тот спросил: – Будем варить кашу? – А что делать? Это только в книжках у Маклина добрые английские диверсанты запирают наших солдат в подвалы, пока рвут форт. Этого парня не запрешь в подвал... Он теперь знает все. – Мало ли про нас говорят. Мы привыкли. Пусть поболтают еще... – Наш выродок сказал ему про Лима. И про нас. И про штаб квартиру. И про полигон... – Будить хозяина? – Он не спит... – Тогда давай приказ... – Нет, – задумчиво ответил Айсман, но эта задумчивость не помешала ему стремительно набрать номер, подключить к телефону диктофон и сказать в трубку: – Парень уходит. Как быть? – Он внимательно выслушал ответ и сказал: – Ясно. Хорошо. Вальтер посмотрел на Айсмана, осторожно положившего трубку на рычаг, и спросил: – Что он сказал? – Передай шоферу, что парня выпускать нельзя. Вальтер взял микрофон и перевел кнопку на отметку «Связь». В микрофоне таксиста зашуршало, и сквозь таинственные помехи спящего города низкий мужской голос пророкотал: – Возьмите адрес: Нойкельн, Шубертштрассе, пять. – Вас понял, благодарю, – ответил шофер и подмигнул пассажиру: – Все в порядке, я обеспечен клиентом. Пожалуйста, если вас не затруднит, откройте сзади окно: очень душно, а кондиционер поставить – нет денег... – Повернуть ручку вниз? – Нет, наоборот, вверх. Да вы станьте на сиденье коленями, так не дотянетесь. Человек стал на колени и потянулся к белой, сверкающей хромом ручке. Именно эта сверкающая белая ручка на красной кожаной обивке была тем последним, что он видел в жизни, – пуля, выпущенная шофером из бесшумного пистолета, снесла ему полчерепа, и рыжий мозг забрызгал стекло, которое через какое то мгновение стало черно красным от крови. Пуля, пройдя сквозь дверцу сверху вниз, потому что шоферу пришлось чуть привстать, чтобы удобнее было стрелять в затылок пассажира, срикошетила о люк канализации и разрезала угол окна в квартире фрау Шмидт. |
