«Алекс, не ищите меня. В дальнейшем связь только через компьютер. Запомните мой код 452but/@-21. Запомните код, сейчас он будет стерт из памяти. Десять секунд. Запомните и наберите код. Пять секунд. Запомните и наберите код. Ноль.»

Осталась строка: «В вашем блоке оперативной информации нет».

«Какой там был код?»подумал Воронцов. Вспомнил с трудом, в последних двух цифрах был не уверен. Два-один или один-два? «Конспиратор чертов. О его музыкантше пишут в газетах, а он по инерции играет в Пинкертона.» Воронцов набрал код, задумавшись перед последними цифрами.

«Алекс, информация будет стерта через три минуты после того, как вы начнете ее читать. Запоминайте, печать не вызывайте, она блокирована. Сделайте, о чем я прошу. В Публичной библиотеке штата должен быть материал о слушании дела по поводу растраты фондов Сената по прогнозированию. Дело связано с ОТА, наверняка опубликовано в „Сборнике законодательных актов“. Слушание состоялось примерно в мае третьего года. Нужны фамилии лиц, проходивших по делу, и их профессии. Далее выясните: какой фирме принадлежит товарный знак — две скрещенные стрелы со знаком вопроса в центре. Очень срочно. Новая информация для вас будет храниться в этом же файле с 20. 00 до 20. 10. Внимание! Через двадцать секунд информация будет стерта. И еще, Алекс, не забудьте о последних работах Льюина.»

И — на пустом экране: «Файл не содержит информации». Воронцов уже собирался выйти, когда с коротким зуммером

включился факс: из Москвы поступил ответ на запрос о работах Льюина. Аппарат выдал около десяти страниц текста. «Прочитаю потом», — подумал Воронцов.

«Льюин Уолтер Клиффорд. Родился в 1959 году. Закончил Массачусетский технологический институт, в настоящее время работает в Хэккетовской проблемной лаборатории. Сначала в сфере его интересов была единая теория элементарных частиц, затем занимался расчетами эволюционных моделей Вселенной в случае наличия у фотонов и нейтрино массы покоя. Работа по этой проблеме стала его докторской диссертацией. В девяностых годах Льюин отошел от проблемы эволюции Вселенной.

В течение трех лет — с 1996 по 1998 — Льюин занимался анализом возможных мысленных изменений постоянной тяготения. Дело в том (внимание, А. А. — это важно!), что в 1998 году увенчались успехом многолетние поиски так называемых гравитационных волн. Эксперименты, начатые еще сорок лет назад в США Вебером и у нас в МГУ Брагинским, долгое время оставались безрезультатными. Первым обнаруженным источником гравитационных волн стал пульсар в Крабовидной туманности. Но излучал пульсар не так, как того требовала теория. Интенсивность излучения оказалась меньше, чем ожидалось, и была переменной. Льюин показал, что объяснить наблюдения можно одним из двух способов:

а) меняется (периодически!) масса пульсара — нейтронной звезды;

б) меняется (также периодически) величина постоянной тяготения.

Льюин склонялся ко второй гипотезе и приводил расчеты. Нужно сказать, А. А., что обе гипотезы более чем дискуссионны.

…В 1999 появилась работа Льюина с большим коллективом соавторов — описание конструкции прибора, на котором были

начаты эксперименты по обнаружению возможных изменений

постоянной тяготения. В работе содержались идеи, явно

принадлежавшие Льюину, а не соавторам — сугубым, так сказать,

технарям от физики. Одна из идей — возможность управления

постоянной тяготения…

…Примерно тогда же Льюин начал сотрудничать с комитетом «Ученые за мир». Комитет — общественная организация, но его члены неоднократно привлекались к работе в различных подкомиссиях ООН, работа которых была связана с контролем над вооружениями.