Бедному пану Вашате пришлось раздобыть сто двадцать стульев и восемьдесят чашек для чая, который будут готовить американка и жена железнодорожного обер-ревизора (надо сказать, что эта дама весьма быстро загорелась безалкогольной вечеринкой, потому что не было, пожалуй, ни дня, чтобы господин обер-ревизор не пришел ночью домой не то чтобы пьяным, но навеселе).

Супруг американской дамы был одним из пионеров движения за трезвенность в Алабаме и главным проповедником какой-то религиозной секты.

Афиши, отпечатанные по ее заказу, были в траурной рамке, вроде похоронных извещений, и имели следующий текст:

БЕЗАЛКОГОЛЬНОЕ УВЕСЕЛЕНИЕ

ВЕЧЕРИНКА ПО-АМЕРИКАНСКИ БЕЗ АЛКОГОЛЯ!

Избегайте пьяниц!

Алкоголь унижает подобие божие до образа скотского!

9 апреля вы весело проведете время без алкоголя в ресторане г-на Вашаты!

Начало в 7 час. вечера.

Программа:

Вступительное слово пани Пиккноун, уроженки нашего города.

Разные игры.

Бесплатно подается чай.

Приходите все, убедитесь на собственном опыте, что лучше: веселиться со спиртными напитками или без них!

Когда содержание афиши стало известно населению, в городе буквально разразилась буря. Наиболее точное свое выражение это недовольство получило, очевидно, в заявлении старого лесничего пана Поливки, пребывающего ныне на покое:

— Такой вечеринке в трактире не место! Пусть убираются со своим чаем куда-нибудь на лужайку.

Капельмейстер Воржех зашел еще дальше, провозгласив в трактире «У вокзала»:

— Я туда пойду, но надерусь до положения риз!

Такого же мнения придерживалась масса других граждан.

Над безалкогольной вечеринкой нависли тяжелые черные тучи.

III

Пани Пиккноун весьма тщательно составила краткую вступительную речь, которая вызвала в ресторане пана Вашаты неописуемое волнение. Безалкогольная вечеринка привлекла множество публики — одних старых пропойц в сопровождении своих жен, которые пришли посмотреть, как это подействует на мужей.

Пани Пиккноун еще хорошо помнила, как ее покойный супруг громил в Алабаме этих старых сукиных сынов с Запада, умоляя их отречься от виски и лучше держаться библии.

Свою речь, изобилующую американизмами, пани Пиккноун к тому же сдабривала смачными ругательствами. Самым мягким из сказанного ею было, когда ораторша всякого, кто выпивает, назвала мерзкой сволочью. В этом месте половина присутствующих жен, ткнув своих мужей в бок, дружно сказали:

— Вот видишь, я тебе уже давно говорила…

Пани Пиккноун привела также несколько примеров из жизни пьяниц в Америке, беспутной жизни которых был положен конец на электрическом стуле.

Несколько слушателей попыталось было испариться из зала, чтобы что-нибудь пропустить в буфете. Однако в дверях они были остановлены супругой железнодорожного обер-ревизора, стоявшей на страже у выхода. Правда, это нисколько не помогло, потому что некоторые господа сиганули из зала через окошко, попали в сад, оттуда в кухню, а уже оттуда — в буфет.

Пани Пиккноун закончила свою краткую речь как раз к моменту, когда все мужчины уже успели поочередно совершить эту вылазку. Затем устроительница вечера объявила, что теперь начинается программа. Игры. Сперва она ознакомит собравшихся с правилами, а потом по ее сигналу можно начинать. Для сигнализации пани Пиккноун достала из кармана свисток, каким пользуются судьи на футбольных матчах.

Первой игрой была следующая: дамы образуют внешний круг, господа — внутренний. Оба круга движутся в противоложных направлениях, и дамы и господа по ходу дела подают друг другу руки. Пока строили оба круга и приводили их в движение, двум участникам игр удалось так упиться, что когда эта махина тронулась, они, протягивая партнершам руки, свалились на пол и были уведены своими женами в буфет.