– Что ты этим хочешь сказать?

– Лучшей модели для моей книги, чем Борджиа, не найти… Какой роскошный преступник! Разве можно мечтать о более совершенном воплощении жестокости, хитрости и насилия? Что за великолепный экземпляр деспота, который пробудит в народе ненависть к деспотизму… Ах, как счастлив, что я отказался от попытки заколоть его кинжалом!

Макиавелли внезапно умолк. Потом он провел по своему лбу горячей рукой и неожиданно обратился к наблюдавшему за ним Рафаэлю:

– Прости меня, дружище, я позволил себе увлечься мечтами, тогда как тебя подстерегает серьезная опасность… Но о чем ты думаешь?

– О Розите, – тихо сказал вдруг опечалившийся художник.

– Ах, эта твоя Форнарина! – продолжил Макиавелли. – Кстати, ты должен сообщить мне причину столь быстрого отъезда… Да что там говорить?.. Бегства!

– Макиавелли! Дорога каждая минута… Однажды, когда ты приедешь к нам во Флоренцию или в Урбино, ты все узнаешь… Сегодня я тебе скажу только одно: Розите грозит страшная опасность… То, что вчера мне рассказала Мага из Гетто, меня поразило… Завтра на рассвете Форнарина и я будем далеко от Рима, на пути во Флоренцию… Но еще до отъезда будет освящен наш союз.

– И венчание будет?

– Ночью, в маленькой церквушке Ангелов, у входа в Гетто… Именно там Мага когда-то нашла мою бедную Форгарину…

– В котором часу?

– Во время первой ночной мессы… В два часа… Сразу же после церемонии мы покинем Рим пешком и доберемся до почтовой кареты в том месте, где ты мне укажешь.

– Будь спокоен… Всё будет готово… Прочная повозка, быстрые лошади… Я об этом позабочусь… Кстати, у меня в загашнике есть пятьдесят дукатов… Дать их тебе?

– Нет, я богат… Я получил у папского казначея деньги за мою «Мадонну с креслом». Перемещение картин было завершено.

Друзья спустились вниз и распрощались до церемонии в церкви Ангелов, где Макиавелли предстояло быть свидетелем Форнарины…

Рафаэль вошел в церковь Ангелов. Художник поискал глазами священника и, не увидев его, направился в ризницу, как вдруг он заметил монаха в надвинутом на глаза капюшоне, вышедшего оттуда и пересекшего неф. Рафаэль остановил его.

– Отец мой, – сказал он монаху, – не могли бы вы сказать мне, на месте ли здешний викарий?

Монах бросил беглый взгляд на юношу и удивленно вскинул руки. Но изумление быстро прошло.

– Здешний досточтимый священник болен… Я его замещаю… Вы нуждаетесь в помощи нашей Святой Церкви?

– Отче, – повторил художник после недолгого колебания, – речь пойдет о венчании…

– Хорошо, сын мой… Итак?

– Свадьба… без роскоши… без излишнего шума… Таков каприз … невесты… И она хочет, чтобы … венчание совершилось ночью.

– А жених – вы?

– Да, преподобный отец.

– А невеста?.. Кто она?

– Имена вы узнаете в надлежащий момент.

– Хорошо, сын мой… И вы желаете, чтобы венчание совершилось нынешней ночью?.. Может быть, вы хотите, чтобы церемония была тайной? Можете довериться мне, сын мой…

– Да, любезный отче… Надо, чтобы заключение этого союза произошло в тайне…

– Мы служим мессу в час ночи, другую … в два часа…

– Двухчасовая мне подходит.