– И почему человек, всем обязанный вашей семье, мог утаить важность полученных сведений от сына своего покровителя? Подумай, как следует, Джованни, это очень важный вопрос.

– Это должно быть просто недоразумение… Случайность!

– Случайности существуют, но встречаются куда реже, чем принято считать. Большая их часть – это всего лишь не выявленные закономерности, - клевал я череп юному кардиналу. – Поэтому, давай ты сейчас возьмёшь лист бумаги, в центре напишешь имя Полициано, а стрелочками соединишь его имя с именами тех, с кем он в последние пару лет довольно часто и близко общается.

– Но…

– Надо, Джованни, надо! Ты ведь хочешь помочь своему брату, у которого и так множество проблем?

Возмущённо засопел, но перо взял, обмакнул его в чернила и начала покрывать лист бумаги именами. Мне только и оставалось, что следить за обоими братьями Медичи и параллельно перебрасываться общими фразами с Бьянкой. Поднимать сколь-либо важные темы до того, как хотя бы один из братьев не закончит свои дела, особого смысла не было. А отвлекать их… Нафиг! Лучше спокойно посидеть, благо напитки с закусками присутствуют, собеседник тоже. Скучать точно не придётся.

Ага, отлично! Джованни закончил раньше, в то время как правитель Флоренции всё ещё читал допросные листы, периодически ругаясь, поминая то Савонаролу, то флорентийскую знать, то сами силы небесные в нелестном для последних варианте. Пробрало значит, да до самых потрохов. Правильно, ибо нечего пребывать в каких-то нелепых иллюзиях. Ситуация во Флоренции была и впрямь весьма серьёзная. О нет, далеко не критическая, но запускать гнойники ни в коем случае не стоило, особенно учитывая увиденное мной на недавно чистом листе бумаги. Некоторые связи Анджело Полициано были… сомнительными, но одна так и бросалась в глаза, словно девственница в борделе.

– И после этого ещё могут быть какие-то сомнения? - скорбно вопросил я не столько у Джованни Медичи, сколько у безмолвного потолка. - Вот же оно, имя человека, который не просто подозрителен, а почти прямо замешан в связях с главным врагом твоего брата! Ну, Джованни, произнеси вслух то имя, на которое указывает мой палец!

– Пико делла Мирандола, - послушно прочитал младший Медичи. – Каббалист, еретик, чуть было не осуждённый трибуналом святой инквизиции. Какое он имеет отношение к тому, в чём ты подозреваешь Полициано?

– Самое непосредственное. Похоже, преследования со стороны Иннокентия VIII сильно его напугали, да и во Франции, куда он бежал, его некоторое время держали в заключении в Венсенском замке. Вот он и решил кинуться в другую сторону – от каббалы и неоплатонизма в пучины толкования библии под влиянием… монахов-доминиканцев. Из монастыря Сан-Марко! Напомню ещё и о том, что именно делла Мирандола был одним из инициаторов приглашения во Флоренцию Савонаролы. Теперь прозрел… кардинал?

Джованни было стыдно, по лицу видно. Забыть про такие факты, в результате чего не обратить внимания на связь собственного бывшего наставника с главным врагом семьи Медичи….

– Вот тебе и связь Полициано с Савонаролой. Может быть, напрямую их общение и не было всем заметным, но оно могло быть. Стоит порасспрашивать этого человека насчёт неверно понимаемого чувства признательности к своим покровителям.

– И порасспрашиваю, - процедил отбросивший допросные листы Пьеро де Медичи. – Помоги ему бог, если он в этом виновен! Я прощу ошибку, даже небрежение, но не предательство. Эти листы… омерзительны!

– Таково уж свойство подобных документов, - пожал я плечами. – С комедиями Аристофана или трактатами Аристотеля их точно не сравнить.

– Но копию я сниму! И снова благодарю тебя за такой… подарок.