|
) Как звать тебя, как имя твоё? - Хейд, отвечаешь ты. Неверно, грохочет вокруг. Гулльвейг прозываешься ты, «сила золота», и ты исполнишь предначертанное. Кем предначертанное? - шепчешь ты. Вражья сила мнёт и давит, намертво впечатывая в душу чужое, тёмное, страшное. Мною! Кем? Дерзаешь спорить? Что ж, это хорошо. Я люблю дерзких и сильных. Ступай и исполни свой долг. Долг? Какой долг? Я никому и ничего не должна! Страх сменяется злым упрямством. Я никому и ничего не должна! И я больше не боюсь. Неразумная! - вокруг всё тонет в потоках сметающей всё мощи. Низкий бас заполняет весь мир, нет ничего, лишь он. Он и его сила. Как ему противиться? Не устоит ничто, даже крепчайший камень. - Так как зовут тебя?! Я… я Гулльвейг. Превосходно. Что ты должна сделать? Ты… скажешь мне, всемогущий? Не именуй меня чужими именами, я не всемогущ. Ибо тогда не говорил бы с тобой. И я не скажу тебе большего. Имя твоё подскажет тебе. Имя моё? Моё новое имя? Да. Твоё новое имя. А теперь открой глаза и иди! Кажется, дыбом встают и небо, и земля, и море. Ты распростёрта на голом камне, холодные брызги секут щёку. Тёплая волна расплескалась по плечам, их так много, что они укрывают, подобно плащу, всё тело. Больше на тебе никакой одежды. Встань и иди, Гулльвейг. Ибо награда твоя будет больше, чем ты способна вообразить. Неуязвима и бессмертна станешь ты, ибо без тебя… впрочем, моей Гулльвейг это уже не касается. О чём всё это? Откуда я? Кто я? Что я? Вопросы падают в гулкую тёмную бездну, словно пустое ведро в сухой колодец. Ты смотришь на собственные руки - пальцы унизаны невесть откуда взявшимися перстнями. Золото ярко лучится, оно словно пылает изнутри колдовским завораживающим огнём. Я Гулльвейг. Я сила злата. Я иду в мир. И наградой мне станет всё. (Комментарий Хедина, аккуратным мелким почерком, внизу страницы: Гулльвейг. Да, доводилось слыхать, доводилось. Загадочная и таинственная, невесть откуда взявшаяся, сказочная прародительница всех ведьм мира, мать женского колдовства. Тайное притягивает, и Отец Дружин тут не исключение. Весь отрывок - явное подражание кому-то из скальдов его времени, хотя отсутствуют необходимые аллитерации и не соблюдается ритм. Но Гулльвейг… красивая сказка. Конечно, тут же возникает соблазн спросить, а кто же этот загадочный собеседник, отдающий девушке по имени Хейд приказы, которым она не смеет не повиноваться?.. Старый Хрофт не оставил никаких своих догадок, хотя понять, кого он подозревал, нетрудно.) * * * Далёк от бед и тревог Митгарда прекрасный Ванахейм. Мягки его потоки, теплы небеса, ласковые ветры веют в нём, и обитатели его наслаждаются изобильем всех богатств земных. Радость ванам возделывать пашню и пожинать плоды своего труда. Сильна их первородная магия, часто ночами говорят они с Лунным Зверем, вбирая его мудрость. Здесь нет зла, никто не возьмёт чужого и не покусится на женскую честь. Ваны живут своим умом, беды и тревоги далёкого Хьёрварда мало заботят их. У них длится век блаженства под молодым солнцем, и кажется, что так будет всегда. Кое-кто из ванов с неодобрением посматривает на могучую крепость Асгард, вознёсшуюся на равнинах Иды, на сверкающую золотыми щитами крышу Валгаллы, на грозного Отца Дружин и его старшего сына, Тора. |
