Мы с Полинкой таинственно переглянулись («Я обязательно его заполучу!» – говорила я всем своим умиленным видом. «Ну ну» – улыбалась она), чем окончательно смутили музыканта, и вновь принялись за десерт.

Саунд чек, а по человечески говоря репетиция, прошел веселее обеда. Сначала ребята настраивали инструменты, периодически поругиваясь с обслуживающим персоналом, и в моих услугах совершенно не нуждались. Потом Тиль покапризничал – его голос, несшийся из динамиков, подозрительно дребезжал и вообще был каким то странно высоким. Он ходил по сцене, пробовал звук то так, то этак, и что то неразборчиво ворчал. Звукорежиссер подстраивался подстраивался, но Тиль только все противнее и противнее ворчал. Фехнер и Полина тоже занимались делами. И только я сидела и от скуки не знала, куда себя применить. Попробовала пообщаться с охранниками. Зако глянул на меня, как голодный орел на мышь, – решила отстать, пока не заклевал. Тоби, охранник Дэна, мужчина крупный, с каким то пронзительным стеклянным взглядом как у терминатора и тонкой ниткой губ, приветливо улыбнулся моей любопытной персоне и с удовольствием рассказал, что и как они планируют делать на концерте. Сейчас готовят много воды – это для девочек в фанатской и танцевальной зонах. Будет очень жарко, душно и у них начнется обезвоживание еще до концерта. Поэтому наши российские секьюрити будут поить девчонок, и вытаскивать из толпы тех, кто вознамерится потерять сознание. Их поведут в дальний угол за сценой, где медики готовят воду и нашатырь. Обязательно будет дежурить бригада реаниматологов, мало ли что произойдет. Жесть какая. Да что может произойти? В Москве каждую неделю какая то звезда мирового масштаба выступает – и ничего. Вон Мадонна пела плясала, и все живы здоровы. А тут какие то малолетки… Хотя… Тиль что то рявкнул в микрофон, выводя меня из задумчивости. Тоби даже не повернулся в сторону солиста, извинился и скрылся в п