Теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, я вижу, что за показным самоконтролем, аль-Мактум прячет обозленного беснующегося зверя. Его оскал проступает сквозь хладнокровную маску со вздувшимися венами и горящими жаждой убийства глазами. Я смотрю на него точно так же, но, не скрывая истинного отношения к его высокомерному высочеству. Ну или мне только кажется, что так же.

Эмир снисходительно ухмыляется, словно заявляя «не верю», а потом медленно опускает взгляд. Меня прошибает холодный пот, когда я понимаю, куда он смотрит.

Мозг взрывают десятки панических предположений. От скорой кастрации до извращений, которым этому ублюдку ничего не стоит меня подвергнуть.

Я потею, едва не ослепнув от напряжения и охватившего меня ужаса. Время останавливается, как и мое сердце.

Шайтан, он, что, сравнивает? Вот так по-животному примитивно?

Но уже через секунду все мысли исчезают за пеленой пульсирующей боли от сильного удара коленом в пах. Я сгибаюсь пополам, сдавленно хрипя. Спазмы стремительно распространяются по всему телу, не могу дышать и двигаться. Никогда не думал, что получить по яйцам можно настолько адски нестерпимо больно. Аль-Мактум явно не пожалел для меня сил, вложив в удар максимум своей «величественной» ярости.

Не успев, опомниться от шока, я чувствую, как стальные пальцы хватают меня сзади за шею, встряхивают, как нашкодившего щенка за шкирку. Я дергаюсь, пытаясь избавиться от захвата, но он давит сильнее, до хруста в позвонках. Перед глазами мельтешат багровые точки и дорогие ботинки наследника. Протащив меня до стола, ублюдок впечатывает мою голову в столешницу. Удерживая в таком положении, вытаскивает из-под оставленного Мердером досье какие-то бумаги и кладет у меня перед носом.

— Это твой трудовой контракт, — ровным голосом произносит Амиран аль-Мактум. Ни одна интонация не выдает истинного состояния наследника. — Пока не подпишешь, не выйдешь отсюда, а Джамаль Каттан распрощается навсегда со званием генерала и отсидит срок за противозаконные действия, совершенные, чтобы скрыть твою тупость. Подпишешь и выучишь наизусть, чтобы на этот раз знать, какие будут последствия за нарушение каждого пункта. Кивни, если понял, — он чуть ослабляет хватку, позволяя мне вздохнуть. — Быстрее, Каттан. Лимит моей доброты вот-вот закончится. Ты и так отнял у меня много времени.

Я рычу от бессильной злости, рычу, как пойманный в силки койот, готовый отгрызть свою лапу, лишь бы сбежать.

— Я считаю до трех, — раздается надо мной равнодушный к моим мучениям голос. — Раз… — закрыв глаза, сглатываю распухшим горлом горький комок и едва заметно качаю головой. — Хорошо, Каттан. Молодец. Правильное решение. Добро пожаловать на службу. Уверен, мы сработаемся. — Амиран аль-Мактум отпускает меня и благосклонно хлопает по щеке. — Я позову Мердера, чтобы вы обсудили детали. Можешь не благодарить меня за щедрость.

Я снова издаю беззвучный клокочущий рык. И подняв голову, смотрю на аль-Мактума налившимися кровью глазами.  Эмир ухмыляется, словно его смешит моя нескрываемая ненависть.

— Это мой подарок ко временно отложенной свадьбе, Каттан. Уверен, что Камила Саадат будет счастлива узнать, что её жених полностью реабилитирован и готов к церемонии, — его глаза опасно сужаются, и я понимаю, что услышу сейчас то, что окончательно выжжет мое сердце. — Мне досталась первая по красоте женщина в Асаде, Хамдан, — понизив тон, он слово в слово повторяет мои не так давно брошенные слова. — И я собираюсь устроить ей незабываемый медовый месяц.

Глава 4

Настоящее время

Алисия

Возле аэропорта нас неожиданно окружает толпа журналистов. И к моему изумлению служба безопасности не блокирует попытки папарацци снимать на камеру, как мы с Амираном следуем в окружении свиты к частному сектору.