— Ты собираешься выяснить, что произошло?

— Я не уверен, что это мое дело, — мягко заметил Джек.

Джони вскинула подбородок.

— Если этой надуманной причиной прикрыт какой-то ужасный скандал, мы должны все знать. А главное, об этом хочет знать Джон.

— Попробую что-нибудь сделать, — пообещал Джек.

— Можем мы потом поговорить? — спросил Джек.

— О чем?

— О том, что здесь произошло.

Дэн глубоко вздохнул:

— Почему нет? Мы с тобой можем после похорон пропустить по стаканчику.

Когда тела Кимберли и Доджа предали земле, Энн, Джон, Линда и Джони поехали к Уолкоттам. Джек предупредил, что присоединится к ним через час, и ушел с кладбища с Дэном Хорэном. Они сели за столик в баре «Коммон-клаб». Джек давно уже не бывал в клубе, но продолжал платить взносы и, следовательно, оставался Членом клуба.

— В отношении Кэтлин ты ведешь себя как истинный джентльмен, — начал Дэн. — Она понятия не имеет, кто ты, и ты не пытался открыть ей глаза. За это мы тебе очень признательны.

— Приличия мне не чужды, — сухо ответил Джек.

— Мы… у нас разная шкала ценностей.

— Согласен. Все так. Давай поговорим о другом. Как умерла Кимберли? Тут кроется какая-то тайна.

— Больше чем тайна. Грандиозный скандал. Всех деталей я не знаю, бостонская полиция хранит подробности за семью печатями. Мир, конечно, изменился, но у Уолкоттов еще достаточно влияния, чтобы замять любой скандал.

— Одновременная смерть от разрыва сердца…

— В это никто не верит. Может, убийство и самоубийство. Может, наркотики. Спиртное. Окись углерода. Но не одновременный разрыв сердца.

— Ясно. Мне, откровенно говоря, подробности и не нужны. Но их хочет знать Джон. Он… в общем, он скорбит. Его жена беременна и ее интересует, что случилось со свекровью, которую она ни разу не видела. Джони это без разницы. Она сожалеет, что мать умерла, но… Не будем об этом. Ты видел фотоснимки Джони в «Плейбое»?

Дэн кивнул.

— Есчи между ними еще что то и оставалось, реакция Кимберли все уничтожила. Дэн, спасибо тебе, что согласился встретиться со мной. Поцелуй за меня маленькую девочку… разумеется не говоря, от кого поцелуй.

Ребекка ничуть не постарела. Фигура не изменилась, как и следы от угрей на щеках. Светло каштановые волосы она по-прежнему завивала мелким бесом. Джека всегда интересовало, какая же у нее личная жизнь, но вслух он такого вопроса не задавал. Он предупредил Ребекку, что на ночь уедет в Гринвич, но она может остаться в его городском доме.

— Да, я выяснила, что произошло. Хорошего мало.

— Я в этом не сомневался.

— Горничная и кухарка прибыли в половине восьмого утра, как обычно, чтобы приготовить завтрак к восьми часам. Мистер и миссис Хэллоуэлл раньше вниз не спускались. Но скоро женщины поняли: что-то не так. Горничная обнаружила, что дверь в главную спальню открыта, а на чердак — заперта. Она постучала. Ей не ответили. Горничная спустилась вниз, рассказала о своих находках кухарке, обе поднялись по лестнице, вновь постучали в дверь, ведущую на чердак. Не получив ответа, они вызвали полицию.

— И…

— Полиция нашла Хэллоуэлла на полу. Вскрытие показало, что смерть наступила от обширного инфаркта. Миссис Хэллоуэлл висела на двух парах наручников, прикованная к кольцам, закрепленным на потолочных балках. С распростертыми руками, как Иисус на кресте. Голая. Наверное, она кричала… кричала, кричала и кричала. Наручники мешали нормальному кровообращению.