Из Ковалей он выехал в семь утра, а в Фошню приехал через четверть часа.

Шурин деда Осипа Константин Яковлевич с двумя мужиками ждал его возле серой «Волги» напротив здания бывшего сельсовета, где теперь располагались сельская управа, офис местного коммерсанта, торгующего всякой всячиной, и контора агрофирмы «Медвежий угол».

— Все готово, Егор Лукич, — пробасил Константин Яковлевич, с сомнением глядя на Крутова. — Они скоро подъедут. Но ты один, а я думал, приедешь с друзьями. Мы, конешное дело, подмогнем, однако надежи мало.

— Не беспокойся, Яковлевич, — усмехнулся Крутов. — Не воевать едем, а вразумлять. От наглецов все равно надо когда‑то защищаться.

— Так‑то оно так, — поскреб в затылке шурин Осипа, — да жисть наша пятак.

— Махнул рукой. — Поехали, коли уж собрались, может, что и сладим.

— Я за вами.

Ферма агрокомплекса располагалась в километре от Фошни, на более высоком берегу речки Березны. Егор ожидал увидеть полуразвалившийся сарай, грязь, разруху, обычный деревенский беспорядок, а увидел асфальтовые дорожки, длинное беленое строение, огороженный выгон, несколько миниатюрных сарайчиков, светящихся свежим деревом, угрюмоватое кирпичное здание, небольшую водокачку.

Автопарк фермы состоял из двух тракторов, двух погрузчиков и десятка мини‑тракторов, приспособленных для уборки навоза, вспашки и развоза кормов.

У ворот фермы стоял небольшой грузовичок с открытым задним бортом, двое мужиков возились в кузове, отмывая его до блеска струей воды.

— Где ваш драгоценный груз? — спросил Егор, поставив джип возле «Волги» заведующего фермой.

— На прицепе возле бойни, — показал Константин Яковлевич на кирпичное строение в сотне метров. — Мы свою бойню сварганили. Они прямо туда подъезжают.

Крутов вылез из машины, не чувствуя никакого волнения или напряжения. Мир вокруг был тих и спокоен, поднявшееся солнце приятно грело кожу лица, пели птицы, в воздухе чувствовалась весна, несмотря на специфические запахи фермы, и не верилось, что где‑то разрабатываются планы бессовестной наживы, а кто‑то эти планы исполняет.

— Надень сапоги, — посоветовал Константин Яковлевич. — У меня в машине есть лишняя пара. Хошь, принесу?

Егор посмотрел на свои осенние ботинки, махнул рукой.

— Пройду и так, потом почищу.

Выбирая места посуше, они прошли по заляпанной черноземом асфальтовой дороге до низкого здания бойни, и Егор сразу почувствовал запах сырого мяса, крови и тяжелую пси‑атмосферу этого места. Плотное облако неслышимого смертного крика окружало бойню, так что хотелось зажать уши руками и бежать отсюда куда глаза глядят, хотя Крутов при этом понимал, что в данном случае смерть животных дает жизнь людям.

Он зашел в помещение, затаив дыхание, бегло оглядел стойла с приспособлениями для подъема туш, столы для их разделывания и вышел.

— Многих с непривычки воротит, — усмехнулся Константин Яковлевич. — Я тоже не сразу привык. Так ведь никуда не денешься, жить надо.

— Едут, — подошел к ним шофер грузовичка, вытирая руки ветошью.

Остальные работники фермы подтянулись поближе к своему начальнику и его гостю, поглядывая то на Егора, то на приближавшиеся «Газели». Крутов в расстегнутом пальто стал к ним лицом, расставил ноги, сунул руки в карманы и стал ждать.

Грузовички реализаторов развернулись задом к прицепу, из них вылезли по двое парней — водитель и сопровождающий, двинулись к группе мужиков, поеживаясь, похохатывая, кидая незамысловатые шутки, с удивлением разглядывая молчаливую группу рядом с прицепом.