– Картина маслом, - задумчиво произнес оперативник. - Это несколько меняет дело, но на тактике текущей операции не отразится. Единственный источник энергии - энергоблок, а его мы отключим. Ворота работать не будут, а значит, ни удрать, ни получить подкрепление келлы не смогут…

    Ни удрать, ни получить подкрепление келлы действительно не смогли. Когда территория заводика погрузилась в полнейшую темноту, ворота в двухэтажный цех осветили две неярких синих вспышки. Следом за ними еще несколько сполохов сверкнуло где-то вверху, на уровне окон. Звуки от этих странных взрывов были глухими, словно пробивались сквозь слой ваты. Скороговорка автоматического оружия также больше напоминала негромкие хлопки пневматических винтовок. Андрей хорошо видел, как стремительно исчезают в проломе ворот и выбитых окнах «тунгусы», но что творилось внутри цеха, он мог лишь предполагать.

    – Минус три, - взглянув на часы, спокойно произнес Евгений. - Пошел резерв.

    Словно услышав - а возможно и услышав, Андрей уже ничему не удивлялся - его реплику, к воротам потянулись новые воины.

    – Минус одна, - спустя пару минут сказал оперативник. - Фаза?

    – Ноль, - неожиданно ответили часы каким-то далеким, игрушечным голосом, - ставь коридор на семьдесят четыре.

    – Минус сорок две, - зафиксировал результат Логинов. - Для третьей категории сложности - рекорд. Поздравляю.

    – Спасибо.

    Теперь Соловьев уловил знакомые интонации и понял, что на связь выходил Бондарь.

    – Нам пора, - Евгений указал на лестницу.

    – В коридор?

    – Нет, - оперативник рассмеялся. - По силовому коридору пойдут пленные. От цеха до грузовика.

    – Много?

    – Семьдесят четыре… экземпляра.

    – Много.

    – «Тунгусы» работали, - не без гордости заявил Евгений.

    – Все равно не понимаю, почему так получилось? Семьдесят четыре хорошо вооруженных воина, на подготовленных, укрепленных позициях - и вдруг сдались за три минуты.

    Как выяснилось, этот вопрос возник не только у Соловьева. Когда все пленники были утрамбованы в бронированный грузовик, к штабному фургончику подошел разгоряченный Бондарь.

    – Пара синяков под «брониками», две царапины - у Егора и Кравченко, да Краба касательным по куполу стукнуло, - поделился он с Логиновым. - Шлем погнулся, но череп выдержал.

    – Контузило?

    – Ну, поплыл, конечно, парень, но ничего - отлежится пару дней и будет как новенький.

    – А противник?

    – А противник… - Тимофей озадаченно поскреб бородку. - Странный он какой-то попался, противник этот. Условнее условного. Мы только по второму магазину сменили, а он уже лапки кверху поднял. Причем, понимаешь, Женя, в первые минуты они дрались, как черти. Я даже, грешным делом, подумал, у нас потери будут - полковник на компенсациях разорится… Но тут случилось что-то странное… Я лица этих врагов до смерти, наверное, не забуду… Как в замедленном кино все происходило… Бросают свои автоматы и медленно так, словно загипнотизированные, встают… Я едва успел «отбой» скомандовать, чтобы ребята их всех не положили… Понимаешь, а на лицах у них такой… ужас… не страх даже, а ужас, дикий, животный… И смотрят не на нас, а поверх голов куда-то.