Судно слегка покачивалось на волне, берег был усеян мертвыми телами пиратов. Начиная осуществлять план, я сомневался, удастся ли совершить задуманное? Слишком велика разница в силах, да ещё и языковой барьер затруднял взаимодействие. Я беспокоился — правильно ли меня поняли французы. Но мы сделали это, мы победили.

Я добрёл до опушки, присел перед де Гравье. Он был бледен, сказывалась кровопотеря. Я вытащил нож, отхватил от его же рубашки край подола и перевязал руку. Больно, но рана не смертельная. Можно и дух перевести. Де Люссак уже отошёл, отдышался. Поднявшись, он подошёл к нам, пожал мне руку, долго и быстро что-то говорил. Я ни черта не понял.

Теперь можно и перекусить, даже немного выпить. Времени у нас полно.

Одежда, лицо, руки у всех нас были в крови, как в фильмах ужасов. Я добрёл до воды, умылся, застирал одежду. Оказалось, на левой руке есть две небольшие раны. Когда я их получил, даже не почувствовал. Глядя на меня, подтянулись и французы. Обмылись, прополоскали одежду и, за неимением другой, натянули её на себя в мокром виде. Ну и слава Богу, стали походить на людей, а не кровавых маньяков.

На мачте пиратской шхуны болтался пиратский флаг. Я внимательно посмотрел на маркиза — он моложе всех, к тому же шевалье потерял много крови. Маркиз понял, полез на мачту, цепляясь за ванты, сорвал и сбросил флаг в море. Уже лучше. Не сговариваясь, мы подошли к затухающему костру, поели остатки пережаренного мяса, запили ромом.

После схватки с пиратами вставал насущный вопрос — как уплыть на судне? Шхуна — вот она, только как управлять ею втроем, учитывая, что один из нас ранен и ослаб? Я лично в мореходном деле не смыслил ничего.

Французы сидели у костра, переговаривались. Я же полез на шхуну — надо посмотреть, что у неё в трюмах.

Через распахнутый люк виднелись какие-то тюки. Недолго думая я вспорол ножом один тюк. Да это же чай! С чем ещё можно спутать эти сухие листики? А запах?! Давненько я не пил чай — может быть, кто-то из купцов и привозил для себя это заморское чудо, но что-то на торгу я его не встречал.

Я отыскал небольшой котелок, щедро сыпанул туда чая, залил водой, подвесил над костром. Вскоре от котелка распространился дивный, почти забытый аромат. Французы завертели носами, живо обсуждая увиденное. Я снял котелок, разлил по кружкам. Не спеша прихлёбывал из кружки, наслаждаясь вкусом. Это не какой-нибудь грузинский пополам с трухой. Чай был красновато-коричневого оттенка с божественным ароматом и терпким вкусом.

Французы восхищенно цокали языками: им напиток нравился и, похоже, был знаком. Не спеша, на троих опустошили весь котелок чая, и мне даже показалось, что прибавилось сил.

Я подсел к костру. Теперь надо решать, как нам выбираться. Земля видна вдалеке, можно добраться без карты и штурманских познаний, но как управляться с парусами? Маркиз, как мог — на смеси английского, французского и жестами — объяснил, что он сможет поднять один носовой парус с моей помощью, а де Гравье постоит за штурвалом — невелика наука, к тому же не по узкому фарватеру в шхерах пойдём.

На том и порешили, договорившись выйти утром. А сейчас — отдыхать. Шевалье надо немного восстановиться, а мне перетащить наиболее ценные вещи на пиратскую шхуну. Я не привык лениться и тянуть время и потому сразу направился к своей хижине. Немного груза, но за одну ходку не унесу. Сначала захвачу сундучок из каюты капитана — там деньги и карты, вторым рейсом — оружие. Жалко бросать его здесь ржаветь. Тем более что оно отличной шеффилдской стали.

Я перетащил сундучок, изрядно оттянувший мне руки. Маркиз сидел с шевалье, продолжая отдыхать. Я покачал головой, показал на разбросанное пиратское оружие — сабли, пистолеты. Оно нам ещё может самим пригодиться, а при нужде продадим, будут деньги.