Берс на мгновение остановился, а потом ринулся вперед, заорав на ходу:
— В сторону! Он сейчас рухнет, все в сторону!
Энтони среагировал первым. Схватив за шкирку ошарашенного Млокен‑Стива, он рванул вперед, по пути успев на ходу стиснуть локоть пайлот‑коммандера. Остальные танакийцы рефлекторно бросились за ними. Пробежав шагов двадцать, пайлот‑коммандер опомнился и, резко затормозив, вырвал локоть из цепких пальцев Энтони, развернулся к нему, свирепо оскалился и начал:
— Вы! Курсант! Вы что, с ума…
Но в это мгновение со стороны шип‑матки раздался резкий, басовитый звук, будто лопнула какая‑то гигантская струна. Это чудовищная цепь, которая держала основной вес сердечника, неторопливо, будто при замедленном воспроизведении, распалась на две неравные части. Правая половина цепи плавно и величаво рухнула на припаркованные у стены двухместные «пустолазы», превратив их в искореженное и фонтанирующее сжиженным азотом из разбитых топливных баллонов крошево, а левая гулко грянула о стену ангара и, смяв двухдюймовый лист перегородки, будто тонкую бумажную салфетку, вышибла его в соседний отсек, а потом сползла по стене и рухнула на пол. Сам сердечник несколько мгновений повисел на шпильках, которых было установлено всего дюжина из положенных почти полутора сотен, а потом, сопровождаемый пулеметной очередью ломавшихся шпилек, рухнул на пол ангара. Несколько мгновений в ангаре стояла полная тишина, нарушаемая только затихающим шипением азота, потом кто‑то севшим голосом просипел:
— Ой, мамочки!
Все вздрогнули, пайлот‑коммандер захлопнул разинутый рот и повернулся к Берсу:
— Откуда вы знали, курсант?
Берс пожал плечами:
— Почувствовал, лэр. — Он не договорил, что из‑за этого предчувствия ему пришлось чрезвычайно невежливо покинуть кабинет начальника базы.
Пайлот‑коммандер поежился и, вздохнув, произнес:
— Шип‑коммандер сожрет меня вместе с подтяжками. — Потом лицо его изменилось, он бросил на Берса несколько смущенный взгляд и пробормотал: — Э‑э‑э, спасибо, курсант.
Тут прорвало и остальных, все столпились вокруг Берса, принялись хлопать его по плечам, бормотать благодарности и нервно смеяться. Берс терпел это где‑то полминуты, потом Энтони почувствовал, что тому становится не по себе. Он протолкался к Берсу и выдал фразу:
— Спокойно, парни, если теперь вздумаете совать голову, скажем, под лобовую башню — зовите, — После чего увел Берса под аккомпанемент хохота, в котором, однако, все еще были слышны истерические нотки.
Стал ли причиной этот случай, ил
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|