—  Сомни его уже! — раздался сдавленный крик из рабской ямы, сразу сменившийся хриплым кашлем. — Убей тварь!

—  У этого урода нет ни одной металлической пуговицы, — с досадой ответил дварф, стоящий чуть поодаль. У него в руках не было видно оружия, но он шевелил пальцами, будто пытаясь ощупать меня издали. Своего соратника он напоминал только стальным цветом бороды и плаща на плечах, и именно по нему я успел выцепить прячущегося в отступившей толпе третьего.

Как раз вовремя, ведь тот, схватив два щита — по одному в каждую руку, — словно локомотив, понесся на меня. Разве что «ту-ту» не орал, но и так выглядело весьма внушительно. Башенные щиты выше его роста, отливающая металлом кожа, и чуть содрогающаяся при каждом шаге земля. Оценив вероятность оказаться зажатым между укротителем змей и танком, я сам прыгнул на бегущего дварфа, но вместо того чтобы бесполезно пытаться пробить защиту, перескочил через щиты, в полете обрушивая каменный меч на голову противника.

Мой вес, да еще и вес меча, помноженные на скорость самого дварфа, должны были если не разрубить тяжелый колпак, то вмять его в череп до самого основания. А вместо этого я напрочь отбил свои окаменелые ладони, так что они потеряли чувствительность, да еще и по клинку пробежала трещина. Дварф же просто пригнулся, помотал головой, и я понял, что на ней нет никакого шлема. Сама голова стала металлической.

—  И как с этим истуканом драться? — несколько ошалело спросил я, рассматривая ожившую железную статую, наседающую на меня и прикрывающую товарищей.

Тяжелая поступь бородача явно свидетельствовала о его ненормальном весе. Он оставил лишь небольшую щелку, чтобы видеть окружающее. И именно это его выдало. Глаза. Совершенно нормальные глаза под толстым слоем брони.

—  Полурослика, запеченного в собственном соку, не желаете? — выкрикнул я, обозначая цель для Весты. — Держись ниже, чтобы мрази в тебя не попали.

—  Не учи ученую, — прогудела огнем фея, когда я, растеряв весь пламенный запал и ореол, схватился за кромки щитов, разводя их в стороны. Узкой щелочки оказалось достаточно, чтобы струя пламени ударила прямо в лицо дварфу. Он пытался отвернуться, но я уперся ногами в землю, не давая ему сдвинуться с места.

—  Глаза! — бешено заорал щитоносец, отскакивая в сторону.

Железные змеи тут же атаковали мою позицию сверху, но я отскочил, ринувшись прямо на врага. Летящая рядом фея слепила, не давая прицелиться, но даже так я понимал, что не успеваю. В полутора метрах от цели ленты со свистом схлестнулись, оплетая мои ноги и захватывая тело. Но стоило этому произойти, как голова укротителя дернулась от метко запущенного из пращи камня. Печать распалась, и змеи сбились, потеряв темп.

Мне этого оказалось достаточно, чтобы, перехватившись ладонями прямо за эластичные лезвия, дернуть прямо на себя. Не ожидавший такого поворота событий, противник пробежал несколько шагов вперед и только когда восстановил равновесие, с облегчением поднявшись, осознал, что произошло. Удар смел его вместе с опавшими лентами, вдавив сломанную переносицу глубоко в череп.

—  Людей маленького роста, — крикнул я, прыгая на последнего из великой троицы героев, —  бить в лицо легко и просто!

Загнанный в угол бородач вскрикнул, и со всех сторон в меня полетели метательные кинжалы, гвозди, звездочки и даже стрелы с металлическими наконечниками, будто я стал гигантским магнитом-погрузчиком. Вот только сам я состоял далеко не из железа, и несколько снарядов успело вонзиться мне в бока. С разбега я проломил собранный из кучи окружающего металлического хлама щит и глубоко погрузил пятку в мягкий живот дварфа. Он захрипел, схватившись обеими руками за кровоточащее пузо, и упал, свернувшись калачиком.

—  А-а… заразы, — выругался я, вырывая гвозди вместе с бьющей из дыр лавой.