— Ты, дриада. Помогай, — прогрохотал я, заставив сидящую древесную девушку вздрогнуть. — Раздеть всех догола, режь одежду, не жалей. Чтобы она не касалась ран. С мертвых снять целиком, на живых раны не трогать.

— К-кто вы? — запинаясь, спросила дриада, волосы которой заменяли лианы, а тело покрывала кора разной толщины. Оливковые глаза смотрели со страхом и обреченностью.

— Это ваш новый хозяин, — улыбнулась хранительница, разъясняя очевидную для нее вещь. — И он пожелал, чтобы вы остались живы, для службы.

— Хватит болтать. Работай. Живее! Кто из вас смыслит в медицине? — прогрохотал я, понимая, что, скорее всего, первую помощь придется оказывать самому.

Даже мои базовые навыки, подчерпнутые из курсов армейской первой помощи, могли здесь сыграть важную роль. Вот только нас не учили как вычищать раны, вынимать наконечники и правильно сшивать сосуды, для этого нужны настоящие врачи. Пережал, залил, заклеил — отправил в полевой госпиталь. Здесь же по очевидным причинам такой роскоши у меня не было.

— Никого? Плохо. Как вы лечили ранения после отборочных боев в ямах?

— Мы не давали себя ударить, — слабо усмехнулся орк-гладиатор, отнесенный хранительницей к категории «умрут к утру». — А те, кто был ранен и выжил, выздоравливали сами, если им позволяли.

— Ясно. Одежду снять. Стрелы вытащить вместе с наконечниками. Живо, пока не истекли кровью, — приказал я, осматривая ранения живых. — Дриада, у тебя нет кровотечений. Почему?

— У меня такая кожа, заживает быстро, раны есть, но они внутри, — испуганно ответила девушка. — Если я буду их вынимать, это же очень больно.

— Зато умирать не больно, — сказал я, подходя к слабо дышащему воину, с которого уже сняли одежду. По моему приказу либлины камня схватили его за руки и голову, прижав к полу, и, поманив огненного элементаля, я прижег самую большую рану. Крик, переходящий в стон и гулкие всхлипы, прошелся по каменным стенам. Вздрогнув, раненый растянулся, расслабившись, но все еще дышал. — Положите его рядом с сердцем, на теплый пол.

— Я-я сама! — пролепетала дриада, собравшись с силами. Коротким ножом она вспорола себе плечо и вытащила стрелу вместе с наконечником, при этом из раны вместо красной крови вылилось нечто бледно-зеленое, полупрозрачное. Чуть не теряя сознание, она закрыла рану и, всхлипывая, села к стенке, тихонько постанывая сквозь сжатые губы.

— Хорошо. С ножом обращаться умеешь. Теперь этого, — приказал я, тыча пальцем в гладиатора. — Не жалей. Режь так, чтобы все осколки и занозы вышли.

— У него слишком много ран, хозяин, — заметила хранительница, в задумчивости склонив голову набок, отчего ее огненные волосы пошли багровыми волнами. — Разве он переживет прижигание таких глубоких порезов и уколов?

— Если хочет жить и сделать своих братьев свободными, сможет, — прогрохотал я, осматривая множественные ранения орка.

Ему и в самом деле досталось больше остальных. Видно, что он сражался как в последний раз, не жалея себя и врагов. Но это редко приводит к хорошим результатам, впрочем, он и не надеялся выжить, лишь забрать с собой как можно больше рабовладельцев. Отнесшие к сердцу первого раненого каменные либлины вернулись и с готовностью взялись за второго.

— Спина, — взвыл орк, скрипя зубами. — Стрела в спине.

— Режь, — еще раз приказал я дриаде, и та наконец смогла взять себя в руки.

Можно было снять личину, и сделать все самому.