58  Внизу скалы повапленный народ

Кружил неспешным шагом, без надежды,

В слезах, устало двигаясь вперед.

61  Все – в мантиях, и затеняет вежды

Глубокий куколь, низок и давящ;

Так шьют клунийским инокам одежды.

64  Снаружи позолочен и слепящ,

Внутри так грузен их убор свинцовый,

Что был соломой Федериков плащ.

67  О вековечно тяжкие покровы!

Мы вновь свернули влево, как они,

В их плач печальный вслушаться готовы.

70  Но те, устав под бременем брони,

Брели так тихо, что с другим соседом

Ровнял нас каждый новый сдвиг ступни.

73  И я вождю: "Найди, быть может ведом

Делами или именем иной;

Взгляни, шагая, на идущих следом".

76  Один, признав тосканский говор мой,

За нами крикнул: "Придержите ноги,

Вы, что спешите так под этой тьмой!

79  Ты можешь у меня спросить подмоги".

Вождь, обернувшись, молвил: "Здесь побудь;

Потом с ним в ногу двинься вдоль дороги".

82  По лицам двух я видел, что их грудь

Исполнена стремления живого;

Но им мешали груз и тесный путь.

85  Приблизясь и не говоря ни слова,

Они смотрели долго, взгляд скосив;

Потом спросили так один другого:

88  "Он, судя по работе горла, жив;

А если оба мертвы, как же это

Они блуждают, столу совлачив?"

91  И мне: "Тосканец, здесь, среди совета

Унылых лицемеров, на вопрос,

Кто ты такой, не презирай ответа".

94  Я молвил: "Я родился и возрос

В великом городе на ясном Арно,

И это тело я и прежде нес.

97  А кто же вы, чью муку столь коварно

Изобличает этот слезный град?

И чем вы так казнимы лучезарно?"

100  Один ответил: "Желтый наш наряд

Навис на нас таким свинцовым сводом,

Что под напором гирь весы скрипят.

103  Мы гауденты, из Болоньи родом,

Я – Каталано, Лодеринго – он;

Мы были призваны твоим народом,

106  Как одиноких брали испокон,

Чтоб мир хранить; как он хранился нами,

Вокруг Гардинго видно с тех времен".

109  Я начал: «Братья, вашими делами...» -

Но смолк; мой глаз внезапно увидал

Распятого в пыли тремя колами.

112  Он, увидав меня, затрепетал,

Сквозь бороду бросая вздох стесненный.

Брат Каталан на это мне сказал:

115  "Тот, на кого ты смотришь, здесь пронзенный,

Когда-то речи фарисеям вел,

Что может всех спасти один казненный.

118  Он брошен поперек тропы и гол,

Как видишь сам, и чувствует все время,

Насколько каждый, кто идет, тяжел.

121  И тесть его здесь терпит то же бремя,

И весь собор, оставивший в удел

Еврейскому народу злое семя".

124  И видел я, как чудно поглядел

Вергилий на того, кто так ничтожно,

В изгнанье вечном, распятый, коснел.

127  Потом он молвил брату: "Если можно,

То не укажете ли нам пути

Отсюда вправо, чтобы бестревожно

130  Из здешних мест мы с ним могли уйти

И черных ангелов не понуждая

Нас из ложбины этой унести".