Появление задержавшихся на острове кладоискателей было встречено явным оживлением капитана и матросов из тех, кто нес вахту или еще не успел отойти ко сну по другим причинам личного или чисто физиологического толка.

Особую роль в настроении масс сыграла булава, усыпанная самоцветами, как жаба бородавками. Ее вместе с топором по инерции прихватил с собой герцог. Сейчас топорик и булава завлекательно сияли в свете магических фонарей корабля.

Авантюрист снял с плеча, передал Кэлберту сетку с дираванками и торжественно объявил:

— Поздравляю!

— С чем? — сдвинул брови капитан, ожидая от молодого сумасброда какого-нибудь подвоха.

«Ты Всадник Стихий, мы там еще картинку нашли, но сейчас тебе не покажем, не потому что хотим помучить, а потому что Злату успели отдать», — мысленно продолжил самым небрежным тоном на какой только был способен Элегор, а вслух громогласно удивился:

— Как с чем, капитан? Некромант повержен, сокровища в Лоуленде, твоя затея полностью удалась!

Ошарашенный, но кристально ясно чующий искренность слов герцога Бог Мореходов только моргнул, не в силах осознать новости во всей ее полноте, поднял взгляд на Элию и Джея, ища в их лицах ответы на невысказанные вопросы.

«Да, все так», — кивнули родичи, повергая брата в еще больший ступор.

Впрочем, состояние прострации не могло длиться бесконечно, вслед за шоком пришли истовый восторг: «Я избран, как и другие братья!» и облегчение: «Значит, достоин!», берущее свое начало из темных тайников прошлых жизней, полных предательств и искуплений, припорошенных налетом неуверенности нынешнего бесприютного детства. Джей уже раскрыл рот, чтобы нахально предложить опустошить в честь удачного завершения дела бутылку-другую из особо ценных личных запасов капитана, причаститься которых он успел как-то ночью, но…

— Откуда у вас Первый Топор? — раздался слева шепот столь хриплый, будто его обладатель накушался колотого льда и потерял голос.

— Из пещеры, в куче валялся, — ответил герцог и спросил Шей-кхо, с возмутительной бесцеремонностью вмешавшегося в разговор богов: А чего ты его с нумерацией?

Кэлберт же сурово свел брови. Кажется, кое-кому мало оказалось воспитательных процедур, или в них, для пущего эффекта следовало добавить неоднократное соприкосновение жестких предметов с тощими филеями?

— Первый Топор — знак Грандмастера-корабела, — шепотом пояснил шшиисуц, протянув к топорищу два пальца и самыми подушечками коснувшись предмета опасливо-благоговейным жестом. — Был похищен при загадочном убийстве седьмого мастера Союза Островов полторы тысячи лет назад!

— Странные у вас, корабелов, знаки, — пренебрежительно заметил Джей, оценивая практические качества предмета. — Этим топором не то, что доску, палец не перерубишь! Или он раньше поострее был?!

— Этим топором не рубят, — почти нежно улыбнулся Шей-кхо. — Он — отражение первой песни мастерства. Пальцы касаются его и вспоминают о том, как пришли на острова наши предки, как родилась первая песня мастера, как был построен первый корабль. Я никогда воочию не видел Первого Топора, но не узнать его не мог.

— Раз он ваш, держи, — беспечно согласился Элегор и всунул в руки шшиисуц топорище. Тонкие пальцы мастера машинально сжались, удерживая святыню, глаза распахнулись как у слепого, рот полуоткрылся. Кажется, молодой полукровка был в шоке.

Даже Кэлберт почувствовал это и забеспокоился, в основном о возможности сдержать клятву о доставке ценного объекта в добром здравии, нежели о сердечных переживаниях парня.