— Что-о-о? — у Элегора от удивления глаза полезли на лоб. — Меня?

— Твоя сила очень странная, малыш, у других ее коэффициент постоянен, твой же скачет, как обезумевший дракон. То ты не могущественнее других братьев, то на несколько мгновений перекрываешь все мыслимые пределы силы. Может быть, это связано с твоей сущностью Бога Странников, Авантюристов и Перемен, а может быть, сила твоя все еще растет и формируется. Но, как бы то ни было, мы с тобой самые «аппетитные» кусочки среди родственников.

— Значит, дед поэтому и скинется на нас? — почесал бровь шокированный вестью о собственном могуществе чуть ли не больше, чем о родстве с семейкой Лимбера, бог.

— Хрен его знает, — хмыкнула Элия. — В безумии редко прослеживается логика, тем паче в безумии Жнеца. Зато уверена я в другом: ни ты, ни я покорно подставлять шеи под меч деда не намерены.

— А что мы намерены делать? — заинтересовался планами Леди Ведьмы герцог.

— Для начала предлагаю, как обычно, в случае странной угрозы смыться из столицы, наши проблемы не должны затронуть Лоуленд. Куда? Вот хотя бы к Кэлберту, он меня сегодня как раз звал сокровища искать.

— Ты считаешь, что дедуля не опасен для Кэла? — прикусил губу Элегор, не возражая против предложения подруги в целом, да и вообще идея поиска чего-либо, пусть даже сокровищ, показалась любопытному герцогу привлекательной.

Хотелось поразмыслить надо всей информацией, вываленной Тенью и Леди Ведьмой (Блин, сестрой! То-то она с ним все время, как с непутевым младшим братишкой нянчится!) за бутылкой винца, но понижать градус не следовало, а уж продолжать пить спотыкаловку тем паче. Поэтому приходилось ворочать извилинами на относительно трезвую голову. Что удивительно, действительно герцог не чувствовал опьянения, а шум в голове стоял больше от слов, сказанных принцессой, нежели от спиртного.

— Как может быть не опасен Жнец? — удивилась Элия. — Но, коль, по словам Сил, он пришел по наши души, то брата мы успеем вывести из-под стрелы, в крайнем случае, к Злату спихнем.

Герцог согласно хмыкнул, принимая логику рассуждений.

— Но Кэлберт может оказаться полезен, — коснулась подбородка женщина, рассуждая вслух.

— Чем? Уж лучше тогда Моувэлля позвать! Жнец все-таки! — выпалил Элегор.

— Ни в коем случае! Я полагаю, Силы не зря посоветовали нам покинуть Лоуленд. Безумие искажает восприятие реальности, а Жнецы и без того весьма специфично смотрят на мир в целом и родственников в частности. Узы родства, насколько ты помнишь, для них в первую очередь — путы, пробуждающие желание разрубить связь, способную стать препятствием к исполнению высшего долга. Поэтому нельзя показывать дедушке тех, кого он способен вспомнить, как родных. Кэлберт, я, ты — мы все родились после ухода Лео, и в полном смысле слова его семьей не были, кровь может привлечь деда, безусловно, но, возможно, не окажется стимулом для немедленной реализации инстинкта Жнеца. Я допускаю с некоторой вероятностью, что наше общество окажет на дедушку успокаивающее действие.

— Некоторой вероятностью? — переспросил герцог и подкинул идею. — Позови Лейма, пусть посчитает точнее, вдруг у него получится?

— При практически полном отсутствии точных данных лучше у кузена не получится, для его великолепных аналитических способностей нужен более практический материал, к счастью, мне для построения логических цепочек достаточно таланта Богини Логики, силы Любви, женской интуиции и некоторого знания психологии Жнецов. Так что не стоит вмешивать мальчика в это дерьмо.

— Ты чего-то не договариваешь! — неожиданно насторожился Элегор.