|
– Ножницы, бритву, – отдал резкий приказ бог. Несмотря на свою незаметность, тугоухостью слуга принца не страдал. Не прошло и нескольких секунд, как маленький сухощавый скуластый человечек предстал перед прошествовавшим в ванную комнату богом с раскрытым несессером в руках. Нрэн схватил ножницы и одним резким движением не глядя отхватил длинный хвост волос. Сбросив пряди на специальный поднос у раковины, где они вспыхнули бездымным золотым огнем и опали горсткой мельчайшего пепла, мужчина опустился на низкий табурет и отдал очередной приказ: – Брей налысо. Молчаливый слуга достал бритву и чашечку для пены. Ему и в голову не пришло спросить, с какой это стати богу приспичило совершить над собой столь странный акт вандализма. Это лопоухий камердинер Рика, получая абсурдное задание, мог язвительно поинтересоваться: в своем ли уме его высочество, не перебрало ли давеча винца и не уронило ли что-то себе на рыжую башку, а слуги Нрэна никогда не задавали вопросов. Если господин пожелал, так тому и быть, значит так правильно и лучше для господина. Сноровисто орудуя посеребренным лезвием, слуга практически молниеносно очистил голову Нрэна от остатков поросли и стряхнул отходы все на тот же поднос, уничтожающий частицы плоти бога без лишнего шума и запаха. Его высочество жестом отпустил прислугу и, глянув на свое лысое, как коленка, отражение в ростовом зеркале, угрюмо усмехнулся: 'Погляди теперь, Элия, на меня! Каков красавец!' Отражение ответило на мрачную усмешку хозяина, но на душе у Нрэна легче не стало. Хотелось все крушить, убивать любовников Элии, выть в голос, снова явиться к принцессе и… Принц могучим усилием воли постарался изгнать мысли о предательнице и решил заняться важными делами, например, исполнить обязанности опекуна и навестить принцессу Мирабэль. Надев темно-коричневую, самого мрачного оттенка, какой только нашелся в шкафу, рубашку и перевязь с мечом, его высочество двинулся к покоям младшей сестры, находящимся по соседству с его собственными, для инспекции. Как обычно без предупреждения, воин резко распахнул дверь в комнаты Бэль и, традиционно, застал сестренку за преступным занятием. Юная принцесса лежала на ковре и, болтая в воздухе ногами так, что юбка давным-давно задралась к самой попке, читала здоровенную книгу. С одного бока к девушке прижималась огромная спящая пантера, питомец Элии – Диад, с другого, свернувшись клубочком, посапывала, прикрыв нос пушистым кремовым хвостом, кошка Таиса. По худенькой спинке эльфиечки прыгал, мурлыкая что-то умиротворяющее, круглый пушистик – дикати Дик. – Бэль! – раздался строгий голос с высоты. Дик, подпрыгнув последний раз, издал высокую недовольную трель, выпучил ставшие испуганными темно-фиолетовыми глаза и, скатившись со спины хозяйки, спрятался между ней и Диадом. Пантера вздрогнула, но не двинулась с места, только нервно дернула хвостом, Таиса пулей шмыгнула под диван. Бэль совершенно спокойно подняла голову от книги и широко распахнула любопытные карие глаза при виде свеже-лысого брата. Насупив тонкие брови, эльфиечка недовольно спросила, подперев кулачком подбородок: – Чего?! И что у тебя с головой? Прошли те времена, когда от одного окрика сурового брата маленькая принцесса готова была задрожать и съежиться в комочек. Страшный и страшно занудливый Нрэн перестал быть для девушки авторитетом и воспитателем еще несколько лет назад, его терпели, как неизбежное и докучное зло. В свои тринадцать лет Бэль полагала себя достаточно взрослой и самостоятельной, чтобы игнорировать 'воспитательные проповеди' старшего брата и искать помощи у Элии в борьбе с тиранией принца. Обычно, сестра помогала ей весьма охотно, принимая в любом споре сторону малышки. |
