Я открыл глаза и увидел, что снова нахожусь в Нантском храме. Передо мной стояла Синдия. Никаких перьев – она уже успела одеться. Одеяние жрицы отличалось простотой – светло-голубое платье с накинутой поверх синей мантией, служившей чем-то вроде вуали. Под мышкой она держала узелок – нечто завернутое в кусок белой ткани. На полу возле ног женщины стояла деревянная шкатулка с четырьмя ящичками-отделениями. Свободной рукой Синдия указала на нее.

– Это то самое наследство, Корвас, которое оставил вам благодарный Олассар.

Я стыдливо покачал головой.

– Моя великая щедрость, – усмехнулся я с отвращением, – я и рассчитывать не мог на ответную благодарность. Деньги тогда для меня ничего не значили. Я вообще не достоин никакой благодарности.

– Послушайте, Корвас, в тот день все ваше существо было охвачено огнем похоти, но вы инстинктивно откликнулись на зов о помощи, с которым к вам обратился Олассар. Другой человек, оказавшийся в подобной ситуации, на вашем месте просто оттолкнул бы руку просящего.

– Неужели вы хотите сказать, что я хороший человек?

– Нет, так далеко в своих предположениях я не захожу. – На губах Синдии мелькнула легкая улыбка. – И все же, Корвас, вы человек далеко не пропащий.

– Вы сказали бы то же самое, если бы знали, что я сейчас о вас думаю.

В глазах Синдии мелькнул лукавый огонек.

– Мне известно все, что вы когда-либо думали обо мне или любой другой женщине. Я заглянула в каждый уголок воспоминаний всей вашей жизни, Корвас. Если вы хотите завести от меня секреты, то вам лучше всего заняться этим прямо сейчас.

Мои щеки запылали так, что их жар вполне мог растопить свечной воск. Я повернулся к новоявленному наследству. По форме шкатулка напоминала миниатюрный бочонок с четырьмя закругленными ящичками, расположенными точно друг напротив друга. Корпус шкатулки покоился на украшенных завитками ножках. Верхнюю его поверхность украшали такие же завитки. Шкатулка была сделана из очень темного дерева. Гладко отполированные бока венчала инкрустированная ручка-шишечка из слоновой кости.

Взяв шкатулку в руки, я с удивлением обнаружил, что она поразительно легкая. Мне показалось, что от подарка Олассара исходит аромат оливкового дерева.

– Так, значит, это мое наследство? Эта милая, причудливая вещица? Надеюсь, мне удастся выручить за нее пару золотых. Что ж, спасибо и на этом. Хотя бы чуть-чуть возмещу утрату своих ковров.

В ответ на мои слова Синдия указала на один из ящичков шкатулки.

– Откройте его.

Я опустил подарок Олассара на пол, присел перед ним на корточки и выдвинул до конца нижний правый ящик. В то же мгновение пол ушел у меня из-под ног, и я вынужден был сесть. Отделение шкатулки оказалось доверху наполненным золотыми монетами достоинством в десять рилов.

– Да тут... тут, пожалуй, их будет больше тысячи.

– Вообще-то их здесь бессчетное количество.

Я с изумлением посмотрел на Синдию.

– Ничего не понимаю. Шкатулка такая легкая, что в ней просто не может быть столько монет. Здесь же золота такое количество, что по весу оно тяжелее самой шкатулки!

Синдия вытянула вперед руку и задержала ее прямо над подарком. Ящичек вернулся на свое прежнее место, шкатулка поднялась над полом, а ручка-шишечка оказалась в руке жрицы.

– Олассар торговал удивительными вещами, – сказала Синдия с улыбкой.

– Он был волшебником?

– Пожалуй, нет. Просто на подаренные вами десять рилов он завел собственное дело.

– Так все-таки чем торговал Олассар?

– Всем, что может когда-либо понадобиться покупателю, и всем, что может никогда не понадобиться!

Я покачал головой и попятился прочь от удивительной шкатулки.