— Чтобы стимулировать нечто, оно, прежде всего, должно иметься в наличии, — самоуверенно объяснила богиня.

— Ага, понятно, — торжественно кивнул Связист и, широко ухмыляясь, покинул покои богини.

К вечернему балу, Элия, как и обещала, не только проанализировала рассказ друга, разработав несколько возможных вариантов действий, но и переоделась в декольтированное платье с пышной юбкой и шлейфом из шелка арадов цвета неба весенних сумерек. Ткани по милости Злата (Повелителя Межуровнья) и архонга арадов (чудовищных паукообразных демонов Межуровнья) Туолиса, питавшего к Богине Любви восхищенную привязанность, с лихвой хватало для пошива самых шикарных туалетов. Сапфиры и сирениты в серебре, ограненные в форме цветков розы, дополнили облик принцессы.

Когда на землю опустилась первая вечерняя тень, и уютный свет магических шаров залил будуар, звонкий, чуть запыхавшийся (попробуй, доложи раньше, чем столь прыткий посетитель ворвется без доклада) голосок пажа возвестил:

— Принц Джей, ваше высочество.

— Прекрасный вечер, обворожительная и несравненная! — воскликнул Бог Воров.

Открывая дверь, он одновременно ухитрялся выражать на подвижной физиономии смесь неземного восторга с мужским интересом, щелкать по носу недостаточно проворно шмыгнувшего прочь пажа и гордо демонстрировать свою персону, принарядившуюся к балу.

— Неужели я нынче вечером первый и ты, следуя традиции, отправишься на бал со мной или разобьешь нежное сердце словами: «Джей, дружок, выметайся, я жду Лейма!» — уточнил хитрюга.

— Чье-чье нежное сердце я разобью? — заинтересовалась Элия, отставляя фиал с духами.

— Мое! — гордо пояснил принц, начиная надеяться, что сегодня ему обломятся не только удары по самолюбию. Прижав руку к сердцу, мужчина патетично заявил: — На самом деле я очень нежный, чувствительный, романтичный и сентиментальный! Я только прикрываюсь цинизмом, как щитом, дабы злые-злые люди не обидели меня, бедняжку.

— Ты со своим щитом к Нрэну загляни, — деловито посоветовала богиня, не поднимаясь с высокого пуфика перед зеркалом. — Непробиваемые доспехи из столь дешевого в наших краях материала приведут его в буйный восторг!

— Ты меня обижаешь или хвалишь? — напыжился принц, выпячивая грудь в ярко-синей, на несколько тонов светлее платья принцессы рубашке и выставляя вперед правую ногу в бледно-золотистых штанах с тончайшим узором в виде паутины и паучков. Розы и паучки составляли и нагрудную цепь принца из сапфиров и шантаря.

— Всего понемножку, — рассмеялась богиня. — Утешь свое нежное сердце, мой дорогой, тебе дозволяется сопроводить сестру на бал.

— Вряд ли ты дала отставку Лейму, — раздумчиво протянул любопытный принц, рассчитывая на толику информации, а заодно заигрывая с обольстительной чаровницей. — Выходит, наш умный кузен чересчур занят?

— Джей, мы отправляемся или ты предпочтешь гадать о моих связях в одиночестве? — выгнула бровь Элия с намеком на недовольство.

— Разумеется, идем, несравненная! — моментально оставил тему бог и горностаем подскочил к богине, не утерпел, ткнулся носом в ямку у локотка и восторженно прижмурился. Стукнуть его по шее у Элии не поднялась рука, она только взлохматила его светлые волосы и поторопила:

— Пойдем, дорогой. Кстати, мне нужно будет на балу уладить кое-какие дела.

— Кого нужно убить? — мгновенно не то в шутку, не то всерьез уточнил принц, подхватывая принцессу под руку и выводя из покоев. Когда речь шла об убийствах, сложно было понять, смеется ли бог.