— Почему ему? Почему не мне? Со мной веселее, я красивее! — ревниво взъерепенился Бог Игроков, выставляя, как ему казалось в тот миг, весьма уместные и справедливые претензии.

Конечно, шебутной принц вовсе не рассчитывал на ответ, однако ж тот прозвучал. Обыкновенно немногословный Нрэн, по всей видимости, тоже испытал на себе воздействие чар Элии, пробудивших неслыханное красноречие и откровенность.

— Не тебе, потому что я люблю, и любил бы всегда, даже без надежды на взаимность, без шанса изведать хоть однажды сладость её прикосновения. Ты жаждешь того блаженства, которое способна даровать лишь она, но не желаешь любить. Шулер, хочешь сыграть краплеными картами даже здесь. И потому не получишь ничего!

— Цитируешь Элию? Не стоит, я уже слыхал эту песенку, — негодующе фыркнул неугомонный принц, приосанившись, точно бойцовский петушок и заступил принцессе дорогу. — Хорошо его подучила. Только я не уйду, давай ударь, если хочешь, чтобы я убрался. Ударь сама!

— Джей, я не игрушками забавлялась в мирах, я устала, не мучай меня, — мягко попросила богиня.

— Блин! — дернул ртом принц, растеряв изрядную часть боевого запала, и плюхнулся у стены, почти упал, с силой сцепив пальцы замком у коленей. В сердцах стукнул затылком по мраморной плите и горько констатировал:

— Опять ты выиграла. Ты всегда выигрываешь!

— Только в свою игру, — ответила Элия, нежно взъерошив густые волосы брата.

Мелодично, будто бы утешая, прозвенели золотые цепочки. Принц продолжал обиженно сопеть, однако злиться на принцессу перестал, даже чуть прищурил глаза, ловя мгновения небрежной ласки, и украдкой показал Нрэну язык. Нрэн в ответ презрительно выгнул бровь и до перепалки не опустился, впрочем, на такое удовольствие бог и не надеялся. Кузен не умел скандалить по-настоящему: с криком, забористой руганью, размахиванием кулаками. Бог Войны умел только убивать, и потому Джей, получавший от ссор массу удовольствия, не только капельку завидовал, но и от всей души сочувствовал убогому родственнику.

Пока Бог Воров не набрался наглости для нового всплеска праведного негодования, Элия повлекла кузена за собой по коридору. Царапнув коготками запястье мужчины, богиня, безошибочно определяющая его настроения, тихонько промурлыкала на ухо любовнику:

— А ведь тебя завела эта маленькая перепалка, дорогой.

— Да, — упиваясь сладострастным ужасом признания, выдохнул Нрэн, списывая свою готовность поведать о столь сокровенных вещах на воздействие божественной силы, и продолжил: — Когда вы уходили по обету на Колесе Случая я не только ревновал бешено, но и такое себе представлял….

— Вот как? — шаловливые пальчики богини прочертили полоску над поясом бога и скользнули ниже. — Надо будет заставить тебя продемонстрировать все представленное!

К удивлению Элии ланиты кузена тронул слабый свет румянца, выдавший с головой нетрадиционные для консерватора воителя идеи о количестве воображаемых персонажей.

— С наслаждением, в любой момент, когда тебе только будет угодно, — пообещал Нрэн.

— Обожаю фантазии, — бархатно протянула Элия, чувствуя, как каменеют мышцы мужчины под ее рукой.

Горячее согласие любовника готово уже было прозвучать во всеуслышание и не только прозвучать и совсем не в форме красивых фраз, когда звонкий и радостный юный голосок воскликнул:

— Элия! Прекрасный день! Нрэн! — принцесса Мирабэль устремилась к любимым родственниками. Самой любимой, разумеется, была кузина, и объем общей любви к ней с лихвой перекрывал некоторый недостаток привязанности к строгому брату, возникший вовсе не по вине душевной черствости Мирабэль.