Глава 1

Спустя двое суток, когда наш самолет приземлился в аэропорту города Мельбурна, я чувствовал себя самым счастливым котом на свете, даже несмотря на то, что оказался за три девять земель от родины. За время нашего путешествия это был третий перелет. Ей богу, я однажды до космоса скорее долетел, чем до Австралии. Я думал, за это время мои мышцы атрофируются к чертовой бабушке, как после трехмесячного пребывания на орбите (* «Записки котонавта»). В отличие от первого перелета, когда Колумб объявил мне о том, что мы направляемся в Австралию, во время последнего он вытащил меня из клетки всего лишь два раза, чтобы я сходил в человеческий туалет, потому как кошачьих на борту не бывает. Один раз Андрей все же попытался посадить меня к себе на колени, но подошедшая стюардесса строго настрого запретила это делать, сославшись на то, что по правилам авиакомпании животные должны находиться в клетке. Ага, сама бы попробовала посидеть в ней одиннадцать часов. Зато соседи всегда попадались нам хорошие, они с пониманием относились ко мне и совершенно не возражали, если бы я какое то время полежал на коленях Колумба. Но не станешь же спорить с сотрудниками авиакомпании, а то еще, чего доброго, упекут в тюрьму за хулиганство на борту. Напридумывали дурацких правил, уж лучше бы туалет для четвероногих товарищей соорудили в самолете.

Когда наша стальная птица приземлилась, единственным моим желанием было скорей выбраться из каземата и размять затекшие кости. Но до этого еще было, как до Луны.

Впереди предстояла куча всяких утомительных процедур в аэропорту, во время которых каждый сотрудник так и норовит сунуть нос в мою клетку, как будто я спрятал там что то запретное. Ну, люди, ну, юмористы! Еще бы под хвост мне заглянули, авось нашли бы там что нибудь интересное. Спустя некоторое время мы, наконец, получив разрешение на въезд, направились в зал прилета, где нас должен был встречать тот самый друг Колумба.

Хоть я его ни разу не видел, но почему то в душе недолюбливал. Да и как я мог питать к нему теплые чувства, если он своей выставкой спутал все мои планы. Только бы он оказался хорошим человеком, а то ведь нам целых десять дней придется жить с ним под одной крышей. Я то думал, что мы поселимся в гостинице, как на Занзибаре, но Колумб сказал, что Тревор, так зовут друга, пригласил нас погостить у него. И все таки мое кошачье нутро подсказало, что этот австралиец – добрый парень, вряд ли плохой человек будет проявлять подобное гостеприимство. Как только мы оказались перед толпой встречающих, мой взгляд тотчас упал на мужчину в широкополой шляпе, один в один, как носят американские ковбои. Не удивляйтесь моим познаниям, вы же помните, что я еще тот любитель смотреть телевизор. А когда при виде нас его смуглое лицо расплылось в белозубой улыбке, у меня уже не было сомнений, что это и есть Тревор.

– Хай, Эндрю, – раскинув руки в стороны, радостно воскликнул он, подтвердив мои предположения.

Вы же знаете, я кот умный и сразу догадался, что Эндрю это на австралийский манер Андрей.

– Хай, Тревор.

Компаньон поставил клетку на пол, туда же отправил рюкзак и кинулся в объятия товарища. Пока мужчины выбивали из спин друг друга австралийскую и самолетную пыль, мне ничего не оставалось делать, как наблюдать за ними. Тревор оказался высоким здоровым парнем, почти на целую голову выше моего Колумба, хотя тот тоже был далеко не маленьким человеком, но по сравнению с другом выглядел коротышкой. Интересно, чем же таким австралиец питался в детстве, раз вырос таким гигантом? А может, это от климата? В потертых джинсах и клетчатой рубашке он выглядел довольно моложаво. Не знаю, сколько ему лет, но мое умение разбираться в людях подсказывало, что с моим компаньоном они примерно одного возраста.