— Мы уже проходили это, Алекс. Мы не сможем договориться. Пока еще нет, по меньшей мере. Но твой день рождения наступит всего через несколько дней. Тогда ты поймешь.

Я в изумлении смотрела на него.

— Сет, пожалуйста, послушай меня!

Хладнокровная маска появилась на его лице, пряча его.

— Ты на самом деле не понимаешь, Алекс. Я не могу — не хочу отпускать тебя.

— Да, ты можешь! Это достаточно просто. Просто позволь мне выйти из этого дома.

Сет оказался передо мной через секунду. Он схватил мои руки, прижав ладони к моим.

— Ты не знаешь что это за чувство, но ты узнаешь. Чем больше знаков у тебя будет, тем больше акаши перейдет ко мне. Ничто — ничто не сравнится с этим. Это чистая мощь, Алекс. А ты ещё даже и не Пробудилась! Можешь себе представить каково это будет потом? — Его глаза засветились безумным, страстным блеском, который я замечала и игнорировала раньше. — Я не могу отказаться от этого.

— Боги, ты себя вообще слышишь? Ты говоришь, словно демон, жаждущий эфира.

Он улыбнулся.

— Ничего подобного. Лучше.

Именно тогда я поняла, что под влиянием Люциана и притяжением акаши Сет мутировал в нечто опасное. Аполлон был прав. Проклятье. Бабуля Пипери была права.

И я так сильно ошибалась. Я была в рискованном, плохом положении. Всё что угодно было возможно, и моё сердце забилось в два раза быстрее. Я хотела ударить себя за то, что не позволила Аполлону спрятать меня, но, когда он это предлагал, всё, о чём я могла думать это о том, что хотел сделать Люциан. Я была отвратительна сама себе в это время, и я хотела признать своё поражение. Я никогда не убегала.

Но теперь мне надо было бежать, потому что это было единственное умное решение.

— Я хочу, чтобы ты вышел из моей комнаты. — Я заставила свои колени перестать дрожать и встала. — Сейчас же.

— Я не хочу уходить, — ответил он ровно.

Моё сердце подскочило к горлу.

— Сет, я не хочу, чтобы ты находился тут.

Он склонил свою голову на бок, глаза прожигали насквозь.

— Не так давно у тебя не было сложностей с тем, что я оставался в твоей спальне... или в твоей постели.

— У тебя нет права находиться здесь. Ты не мой парень.

Сет вздернул бровями.

— Ты говоришь так, словно наши отношения можно быть упростить несущественными ярлыками. Мы — не парень с девушкой. Ты права насчет этого.

Я оттолкнулась от кровати, отчаянно ища глазами выход из комнаты. Здесь была только ванная комната, шкаф, и одно окно. И мой старый кукольный домик ... какого черта он всё ещё здесь делает? На крыше домика сидели жуткие фарфоровые куклы, которых я ненавидела с детства и до сих пор.

Подкравшись ко мне сзади, он прошептал мне на ухо:

— Мы одинаковые. Мы хотим одного и того же и нуждаемся в одном и том же. Ты можешь любить любого, кого пожелаешь и ты можешь убеждать себя во всём, что хочешь. Мы не должны любить друг друга; мы даже не должны нравиться друг другу. Это не имеет значения, Алекс. Мы связаны друг с другом, и связь между нами гораздо сильнее, чем всё то, что ты чувствуешь в своём сердце.

Развернувшись, я отошла, увеличивая расстояние между нами.

— Нет. Это имеет значение. Я взываю к обещанию, которое ты дал мне. Я не хочу делать этого. Ты должен уйти. Меня не волнует, куда ты уйдешь. Просто уйди...

— Я не уйду.

Страх превратился в нечто гораздо худшее и гораздо более мощное. Извиваясь, страх прокладывал путь во мне, кусая глубоко и распространяясь по моим венам, словно яд.

— Ты обещал мне, Сет. Ты поклялся, что ты уйдешь, если всего этого станет чересчур много. Ты не можешь взять обещание обратно!

Его глаза встретились с моими.