— Ага, — я кивнула и нагло заглянула богине прямо в глаза. — А что мне терять? Ты же не убьешь собственную марионетку.

В последнем уверенности не было. Просто интуиция настойчиво подсказывала, что сейчас следует вести себя именно так. Распылит — ну и бес с ней! Какая разница, сейчас или через несколько дней? А нет, так еще лучше. Тогда у меня появляется хотя бы призрачный шанс выжить.

— Кстати, меня Бэллес зовут… Можно Бэлла.

Бэлку я ей позволить пока не готова.

Альбрехтина задумчиво поджала губы, но возражать не стала. На округлом лице богини явственно отражался мыслительный процесс.

— Твоя задача — остаться в живых. Не волнуйся, я буду помогать по мере сил. Только имей в виду, что возможностей у меня не много. Как видишь, Прохиндейка — не самая популярная из божеств…

Ничего подобного я пока что не видела, поэтому пришлось поверить ей на слово.

— Тот, кем играет твой брат, будет пытаться меня убить? — липкий холодок пробежался вдоль спины. Зуд все нарастал, и я, не в силах больше терпеть, уступила инстинкту.

— Возможно.

Когти больно впились в ладони.

— И кто же он? Не удивлюсь, если какая-нибудь нечисть.

О последней я знала только то, что она есть, но коль уж лентяйка Альбрехтина создала меня, страшно даже подумать, кого породило больное воображение ее братца.

— Чтоб я знала! — голубые глаза обиженно заблестели. — Этот обманщик его скрыл. До сих пор не понимаю, как ему такое удалось. Так что ты на всякий случай не доверяй никому. И учись уже оборачиваться. Думаю, вторая ипостась тебе скоро понадобится.

Ага, проще сказать, чем сделать. Где, спрашивается, я ей найду другую шату, чтобы проконсультироваться? Сотворить такое чудо самостоятельно я уже и не мечтаю.

— А если ты… мы выиграем, — я осторожно коснулась самого главного, — ты оставишь меня в живых?

Сердце подпрыгнуло и замерло в ожидании ответа. Пожалуйста… Что тебе стоит?

— Исключено, — категорично заявила Прохиндейка и уже мягче добавила: — Боюсь подумать, что со мной сделают, если в Пенатах прознают о твоем существовании.

Ну, вот… А счастье было совсем близко!

— Так не честно! — заканючила я. В глазах неприятно защипало, и только природная нелюбовь к сырости помешала мне разреветься. Я ей тут помогаю, хвостом своим рисковать собираюсь, а она!..

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — неопределенно пообещала богиня, высвобождая то, что осталось от многострадального рукава. А что, я старалась! — Но сейчас мне пора. По определенным причинам мне тяжело долго находиться среди смертных. Даже в своем собственном храме.

Вот она была, а вот ее уже нет. Я несколько мгновений бездумно пялилась на место, с которого только что исчезла Альбрехтина. Что ж, для начала очень даже неплохо. Только теперь лучше поторопиться, иначе придется до самого вечера слушать недовольное брюзжание Ларста.

Из храма я почти выбегала.

— Долго же ты! Неужто впрямь в жрицы собралась?

Ф-фр-р-р-р… Опять этот рыжий! Приворожила я его, что ли?!

Попытка проскользнуть мимо надоедливого поклонника по-тихому провалилась с треском. С оглушительным таким треском! Меня довольно грубо схватили за руку и потянули куда-то в сторону.

Точно синяк останется, — мрачно подумала я, глядя, как шершавые пальцы с не очень чистыми ногтями впиваются в кожу. В душе обжигающей волной поднималась обида.

— Пусти! — срываясь на шипение, потребовала я. Он упрямо мотнул головой. — Неужели тебе не говорили, что приставать к беззащитной девушке нехорошо?

— Так то к девушке, — отмахнулся стражник, — а ты — шата.