Вот почему Габриэль решил лететь в Град. Я с нежностью посмотрела на Властелина. Расчетливый ты мой!

— Твои-то хоть родители не против? — с улыбкой спросил Маруш устроившуюся в его руках девушку. А я в который раз подивилась: что это за зло такое, что от одной его улыбки хочется просиять в ответ?

Маленькая дурочка залилась густым румянцем. В яблочко попал!

Вскоре впереди засияло красноватое марево портала. А еще пору минут спустя мы приземлились в просторном, залитом холодным светом зале. Скорее всего, храм. Если только вкусы Владыки относительно интерьеров не совпадают с пристрастиями Темнейшей.

После душного Царства здесь было прохладно. Прямо по центру бесконечного зала сверкало небольшое озерцо. Мутная, клубящаяся, словно туман, вода отбивала всякое желание подходить ближе. Да и пахло здесь, мягко говоря, странно. До противности приторно. Фи!

Чуть в стороне возвышался массивный золоченый алтарь. Надеюсь, все-таки не для жертвоприношений…

— Владыка, — от алтаря отделился облаченный в струящиеся золотистые одежды старик, весь блеклый и какой-то иссохший. — Надеюсь, визит прошел успешно?

Мне только усилием удалось не рассмеяться. Пресветлый скривился с такой мукой, что все сомнения относительно недавнего путешествия мгновенно рассеялись.

Пользуясь тем, что всеобщее внимание захватил Оракул, тихо расспрашивающий Николауса о гибели Темнейшей, я решила попотчевать пробудившееся любопытство.

— Что там? — осторожно дернула низверженного за рукав и взглядом указала на подозрительный водоем. И на кой им в храме озеро?! Провинившихся топить? С этих станется.

Габриэль внимательно проследил за моим взглядом.

— Чаша Забвения. Души ангелов после смерти не отправляются на Небесные дороги и не попадают в Пенаты. Им не доступно перерождение, — шепотом принялся разъяснять крылатый. В его голосе явственно слышалось несогласие с таким положением вещей. — Вместо этого они попадают в Чашу и питают Оракула. С каждым погибшим ангелом эта тварь становится все сильнее.

Внутренности обдало холодком. Основательно так прокляла Каридэ прогневивших ее крылатых. И сдается мне, не из личных симпатий Владыка к повелительнице демонов клинья подбивал. Ангелы умирают редко. Гораздо реже, чем того хотелось бы Оракулу.

— Возможно, за годы изгнания ты забыл, — вторгся в мысли едкий голос, вырывая из прострации, — но в храм запрещено являться с животными. Немедленно убери отсюда свою шату!

Еще бы. Мой нюх не обманешь.

Рэй’тхи шумно выдохнул и прожег пылающим взглядом бывшего господина. Но прежде, чем он успел облечь свое недовольство в ощутимую (а кое для кого и болезненную) форму, я буквально повисла на нем, останавливая. Сама давно хотела выйти на воздух.

Пока мы шушукались, Злыдень успел испариться в известном направлении, поэтому Рози цепко ухватилась за мою руку и посеменила следом. В дверях Властелин замешкался, и я заметила, как он неловко погладил девчонку по нервно подрагивающей спине. Кажется, даже что-то прошептал.

Р! Нет, я, конечно, рада, что черный ангел постепенно оттаивает, но вот такое ненавязчивое внимание к посторонним (и симпатичным!) особам слегка нервирует. По смуглому лицу расползлась довольная ухмылка. Мой ревнивый прищур не укрылся от крылатого.

— Вы вернулись! — прямо у входа нас караулил Диан. Вид у мальчишки был весьма потрепанный. А он, интересно, с какой войны вернулся? Лицо в ссадинах, и с крыльями беда… Черное, здоровое, он убрал, зато белоснежное, переломанное, нелепо свисало у принца за спиной, обмотанное тугой повязкой.