Глава 18

Он обещал мне райское наслаждение. Не знаю, хватит ли у меня мужества поверить и согласиться.

Он медленно раздевал ее, руки дрожали от неутоленного желания. Она все еще стеснялась своего тела, и он старался быть нежным.

Аврора стояла перед ним нагая. Он вытащил шпильки из ее прически, и волосы рассыпались по плечам. Соски были напряжены, кожа в свете лампы отливала тусклым золотом.

Она сама не понимала, насколько хороша, чувственна. В ее глазах, выражении лица он видел отражение собственного желания — она его хотела так же сильно, как и он ее.

— Аврора, — пробормотал он, целуя ее губы, все глубже и настойчивее проникая в ее тайны. Он чувствовал, как она дрожит, и с трудом сдерживался, чтобы не овладеть ею. Нет, сегодня он будет любить ее не спеша. Не станет торопить события.

Николас оторвался от ее губ и стал раздеваться. Затаив дыхание Аврора смотрела на его великолепное тело, на возбужденную плоть. Он смотрел на нее, и его взгляд завораживал.

В нем было томление. Николас хотел ее так, что, казалось, умрет, если не получит желаемого. Он провел дрожащими пальцами по ее обнаженным плечам, по груди, по бедрам, прижался к ней своей восставшей пульсирующей плотью.

— Видишь, что ты со мной сделала? — спросил он нежно. И, не дав ей ответить, коснулся языком ее груди. Аврора вздрогнула и застонала, вцепившись ему в плечи.

Ее стоны доводили Николаса до безумия, но, вспомнив, как грубо взял ее вчера, он решил терпеть. Пусть Аврора почувствует, как нежно он ее любит.

Он опустился перед ней на колени, потерся щекой о ее бедро, вдыхая ее запах.

Не обращая внимания на ее протест, коснулся языком ее лона, нащупал языком набухшую почку — средоточие желания.

Она едва держалась на ногах, теребя его волосы, готовая молить о пощаде, но он удерживал ее бедра в неподвижности, непрерывно лаская ее языком.

Это была пытка, пытка нежностью…

— Николас, прошу тебя… — взмолилась она.

Язык его проникал все глубже, по телу Авроры пробегали судороги. Николас нашептывал ей ласковые слова, но они долетали до нее словно издалека.

— Воспламенись от моего огня…

Ее тело сотрясалось от судорог, из груди вырвался крик, она упала бы, не подхвати ее Николас на руки.

— Довольно… — пробормотала Аврора. Огонь желания горел в его глазах.

— Нет, мой ангел, это только начало.

Он снова поцеловал ее и бережно, словно драгоценную вазу, отнес на кровать и лег рядом.

Пытка лаской продолжалась. Никогда еще Аврора не испытывала такой сладкой, такой упоительной истомы.

Крик сорвался с ее губ.

Она снова запросила о пощаде, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он услышал ее.

Не отрывая от нее горящих глаз, он вошел в нее и, приподнявшись на локтях, смотрел ей в глаза.

— Знаешь, сколько раз я мечтал держать тебя в объятиях?

— Я тоже о тебе мечтала, — прерывистым шепотом ответила она.

Именно такого ответа он ждал. Он еще глубже вошел в нее, и Аврора удовлетворенно вздохнула: наконец-то!

Еще один толчок, и она вскрикнула. Николас приподнял ее бедра, чтобы она еще полнее ощутила его в себе.

Голова ее откинулась на подушку. Она больше не могла думать — могла лишь чувствовать.

Тогда он начал двигаться в ней, все быстрее и быстрее, словно не мог сопротивляться огню, что подгонял его. Руки ее слепо шарили по его мускулистому телу, наслаждение нарастало, полнилось, вот-вот готово было взорваться.

Николас был одержим тем же исконным, изначально присущим всему живому желанием. Он пытался оставаться нежным, но не мог — волны накатывали одна за другой, унося прочь все доводы рассудка.