|
От профессионального ока Дугласа не ускользнуло, что она носит жесткий корсет, хотя ее талия и так достаточно тонка и не нуждается в подобных ухищрениях. С другой стороны, ее платья, чопорные и немодные, свидетельствовали об отсутствии тщеславия, во всяком случае, в его физической разновидности. Как и все самоуверенные люди, она не слишком считалась с логикой и фактами, когда настаивала на своем, и была весьма предприимчива, когда хотела чего-то добиться. Впрочем, при ее богатстве подобные недостатки могли обернуться преимуществами. Задавшись какой-то целью, она будет стремиться к ней с полной самоотдачей. А что может быть заманчивее для такой женщины, чем способствовать успешной карьере мужа в светском обществе?
Увы, Честити Дункан ни в малейшей степени не соответствовала сложившемуся в его голове представлению о жене. Дуглас свернул на Харли-стрит и направился к зданию, где располагалась его новая приемная. Нужно смотреть правде в глаза. Несмотря на всю свою привлекательность, достопочтенная мисс Дункан никогда не станет женой, какая ему нужна. А вот Лаура Делла Лука – возможно... и, насколько он может судить, она совсем не против такой идеи. Он отпер своим ключом наружную дверь, взял со столика в коридоре доставленную ему почту, покосившись на солидные пачки корреспонденции, адресованной другим врачам, ведущим прием в том же здании. Ладно, всему свое время. Сунув письма в карман, Дуглас зашагал вверх по устланной ковровой дорожкой лестнице. Ступеньки чисто выметены, отполированные перила блестели. Когда он поднялся на второй этаж, к нему вышла женщина средних лет, в пенсне, с уложенными в строгий пучок волосами. – Доброе утро, – поздоровалась она. – Вы ведь доктор Фаррел, не так ли? – Да, – подтвердил он. – Я регистратор доктора Талгарта, – сообщила женщина, указывая на дверь за своей спиной. – Он просил узнать, не зайдете ли вы к нему пропустить стаканчик перед уходом домой... часов в пять. Он хотел бы отметить начало вашей деятельности в этом здании. – Прекрасная мысль, – улыбнулся Дуглас. – Я с удовольствием зайду. – Он отвесил легкий поклон и двинулся дальше по коридору. Пожалуй, ему тоже понадобится регистратор. В Эдинбурге регистрацией больных занималась доблестная миссис Бродбент, служившая еще у его отца, но она никогда не согласилась бы покинуть своих многочисленных внуков ради того, чтобы отправиться в Лондон, который, как истинная кальвинистка, считала обителью порока. Дуглас открыл дверь в свою приемную и огляделся. Скудно обставленная комната, выкрашенная в тускло-зеленый цвет, выглядела непрезентабельно. Краска местами облупилась, мебель казалась обшарпанной, кожаная обивка потрескалась, вытертый ковер нуждался в замене. Самое разумное – выбросить все и начать заново. Дорогостоящее предприятие, учитывая нынешнее состояние его финансов, но банк обещал предоставить заем, так что можно приступать к делу. Он прошел через приемную в кабинет. Врач, который занимал помещение раньше, предпочитал темные панели и массивную мебель красного дерева. Такая обстановка могла ввергнуть в депрессию даже здорового человека, не говоря уже о тех, кто»страдает от подагры или головных болей. Светлое дерево, картины, толстый ковер – вот что нужно. При мысли о фресках, лепнине и позолоте Дуглас содрогнулся. Римская невоздержанность – совсем не то впечатление, какое он хотел бы произвести на своих будущих пациентов. Он взглянул на часы. Время близилось к полудню. В больнице Святой Марии его ждут отчаявшиеся люди, он чертовски голоден, а в четыре пополудни придет Лаура Делла Лука, чтобы заняться его приемной. Привычным жестом взъерошив свои короткие волосы, Дуглас поспешно спустился вниз и чуть ли не бегом покинул Харли-стрит. Честити и лорд Дункан ушли от графини и ее дочери вскоре после доктора. |
