– А бывает такой парфюм? – я удивилась.

– Ха! Да я не сходя с места могу назвать тебе дюжину модных духов со smoky-ароматами, но имей в виду, они все зимние, так что не вовремя ты затеяла смену парфюма…

– Это не парфюм! – Я сняла пальто и вдумчиво его понюхала, проехавшись носом от воротника до подола. – Фу, зараза! Это же чистая шерсть, сколько ж ее теперь проветривать придется…

– Не томи, рассказывай, – поторопил меня Петрик. – Ты присутствовала на аутодафе? Говори, кого жгли, хотя мне даже странно, что не тебя…

– Ничего такого, просто в редакции приключился пожар. – Я сбросила туфли и пошлепала в ванную, на ходу понюхав свой локон и скривившись.

– Серьезно?! Она сгорела? Вся? И бухгалтерия тоже? – Встревоженный Петрик замолотил кулачками в закрытую дверь.

– Я не знаю! Я ушла сразу, как только сработала пожарная тревога! – прокричала я и включила воду.

Когда я вышла из ванной – в махровом халате и полотенце на свежевымытой голове, Петрик как раз положил телефонную трубку.

– Я немного поболтал с Анжелкой, – сказал он.

– С полчаса всего, – кивнула я.

Петрик подколку пропустил:

– Ты зря меня напугала, противная бусинка! Оказывается, никакого пожара не было! Была дымовая шашка в корзине для бумаг.

– Я работаю с идиотами! – вздохнула я. – Что это за дурацкая шутка – дымовуха в мусорной корзинке? Кому такое в голову пришло?

– Например, Антипову? – предположил Петрик, который недолюбливает Вадика исключительно из солидарности со мной. Вообще-то он уверен, что Вадик продолжает по мне сохнуть, потому, мол, и язвит. – Он запросто мог запалить дымовуху и устроить весь этот шухер только для того, чтобы после пафосно спеть, указывая на тебя: «Враги сожгли родную хату!»

– Даже Вадик не такой дурак, – усомнилась я. – Хотя… С утра в офисе было море пива, а это очень способствует глупым шуткам.

– Ладно, кому положено, те найдут шутника, – свернул тему Петрик. – Ты мне лучше вот что скажи: ты будешь брать с собой те классные цветные контактные линзы или поедешь в Молдову со своими натуральными глазами цвета недозрелого крыжовника?

– Это вопрос или критика?

– Вопрос, и важный.

– И почему же он важный?

– Потому что от твоего ответа зависит, брать ли нам маленький флакон с жидкостью для очистки линз или большой.

– Нам? – я немного подвисла.

Оживляя меня, друг пощелкал пальцами перед моим носом, и я заметила, что он освежил маникюр.

– Нам, нам! Хочу тебя обрадовать: я тоже еду в этот пресс-тур! – объявил Петрик и первым забил в ладоши. – Правда, здорово?

– Правда, – совершенно искренне согласилась я. – Но как так вышло?

– А ты не догадываешься? – Петрик похлопал ресницами. – Ну, подумай, подумай…

– Ты связался с организаторами и сам напросился в поездку?

– Почти угадала. Это ты с ними связалась и слезно упросила найти местечко для лучшего в мире фотографа!

– И как же я это сделала, не имея контактов этих самых организаторов?

– Ну ты тупица! – друг почти расстроился. – Или ты не читала программу, которую тебе сегодня утром прислали на электронную почту?

– Не успела, – повинилась я.