Крис любила свою работу. Да и как было не держаться за нее? На что тогда жить? Большими доходами пока, правда, не пахло. До загородной виллы и зимних каникул в Мексике было еще далеко, да и ездила она не на «БМВ», а на «Тойоте», но без этого, в конце концов, можно и обойтись.

«Ладно, там видно будет!» — отмахнулась от тревожных мыслей Кристина, идя по нагревшемуся за день асфальту к машине, оставленной на больничной стоянке. Время еще есть, никто не требует от нее, чтобы она приняла решение прямо сейчас.

За то время, что она провела с младенцем, жара немного спала. Крис это сразу почувствовала, хотя большинство жителей Сакраменто не улавливали перепада температуры на пару градусов. Все равно пот с них лил в три ручья и дышать было нечем.

Сев в машину, Крис не стала включать кондиционер, а, наоборот, плотно закрыла окна. Парилка была страшная, и в другое время Крис долго не выдержала бы, но сейчас жара подействовала на нее неожиданно успокаивающе, потому что напомнила ей о детстве. Перед мысленным взором Кристины проносились обрывки воспоминаний. Весной они с Дианой подолгу принимали во дворе солнечные ванны, намазавшись кремом для загара. От перегрева у них порой бывало полуобморочное состояние, но они были готовы на любые жертвы, лишь бы их ноги поскорее приобрели соблазнительный шоколадный оттенок. О лице и руках они не беспокоились — с них загар не сходил круглый год, потому что девочки и зимой много времени проводили на воздухе, катаясь на лыжах.

Крис была старше Дианы на шесть лет, но когда они немного подросли, эта разница стала почти незаметной. Диана была не по годам взрослой, сдержанной, рассудительной. Вообще они очень отличались друг от друга и по характеру и по пристрастиям, Диана была кроткой, а Крис упрямой, Диана обожала читать любовные романы, а Крис предпочитала мистику и научную фантастику. Однако это нисколько не мешало их дружбе и, даже наоборот, укрепляло ее.

Где же тогда произошел сбой?

Почему Диана ничего не сказала ей про ребенка?

И почему она сама так редко звонила в последнее время сестре?

Увы, самый простой, самый очевидный ответ был и самым тяжелым: она погрязла в суете и постоянно откладывала письма и телефонные звонки «на потом». Но потом ее снова что-то отвлекало. А теперь уже поздно. Теперь ей некому писать, некуда звонить…

Да и Диане все время было некогда. Их разговоры всегда начинались одинаково: дескать, замоталась, не могла позвонить раньше, ты уж извини… Даже когда они уходили в отпуск, им не удавалось выкроить ни дня, чтобы побыть вместе. И Их мечты о совместном отдыхе вырождались в обмен путеводителями по городам и туристскими справочниками.

Сейчас Крис, не задумываясь, отдала бы год своей жизни за один-единственный день, если бы его можно было провести с Дианой.

Но никто не мог предложить ей такого обмена.

Стоило Крис подъехать к дому Харриет, как на нее навалилась страшная усталость — ни рукой, ни ногой не пошевелить. Единственное утешение, что впереди у нее целая ночь и можно будет хотя бы частично восстановить силы. А они ей понадобятся, ведь, когда мать узнает, что она натворила, скандал будет жуткий. По сравнению с разъяренной Харриет раненый лев — это безобидный котенок. Горе тому, кто посмеет ее ослушаться!

Крис еще немного посидела за рулем, борясь с усталостью. До дома было рукой подать, но для нее эти несколько шагов были сейчас вполне сопоставимы с подъемом на Эверест… Наконец, глубоко вздохнув, она вылезла из автомобиля и поднялась на заднее крыльцо.

Но едва открыла дверь, как из холла донесся скрип инвалидной коляски, и, взглянув в лицо матери, Крис поняла, что им обеим предстоит еще одна бессонная ночь.

— Как ты могла? — свистящим шепотом произнесла мать.