— Можно мне ее взять?

— А как ты довезешь? — поинтересовалась Элизабет.

— На голове. Я спущусь по черной лестнице, и никто меня не увидит. — Она нежно поцеловала подругу. — Обещаю, что когда-нибудь я отблагодарю тебя за твою доброту.

— О чем ты, Карина? Для меня так много значит твоя дружба! Только с тобой мне легко и весело. Мама всегда сердится. Ах, Карина, право же, я чувствую себя уродиной. Не способна вымолвить ни слова!

— Когда-нибудь все будет по-другому, — пообещала Карина. — А пока, Элизабет, вспоминай обо мне завтра и пожелай мне удачи.

— Обязательно. А ты не боишься туда ехать? Ах, о чем я? Ты никогда ничего не боишься, Карина. Думаю, и свирепый лорд Дроксфорд тебя не испугает.

— А вот в этом-то я как раз и не уверена.

Карина еще раз поцеловала подругу и сбежала по черной лестнице, прижимая к груди сверток. На голове красовалась шляпка.

На следующее утро она долго стояла перед зеркалом у себя в спальне. От растрепанной, бедно одетой девочки не осталось и следа. Она вспомнила, как, упрыгнув с дерева, сделала предложение графу Дроксфорду.

Платье, позаимствованное у Элизабет, оказалось почти впору. Правда, на талии пришлось в нескольких местах его заколоть. Лиф выгодно подчеркивал высокую грудь.

В длинной пышной юбке Карина казалась выше ростом. Белый цвет прекрасно сочетался с золотом волос и подчеркивал белизну кожи. Зеленые глаза казались огромными на побледневшем лице.

Она еще раз посмотрела на свое отражение. Потом спустилась вниз. Там царила суматоха.

Мистер Эббот примчался сразу же, как только Джим передал ему просьбу Карины. Продав ему мебель из маминой спальни, она получила достаточную сумму денег, чтобы отдать долги всем лавочникам. Карина велела Джиму заняться этим без промедления. Торговец вином, получив деньги, которые он и не мечтал получить, привез в дом ящик коньяка.

Старый Джеймс на радостях, что наконец-то ему выдали жалованье, отнес одну бутылку в комнату хозяина, решив это отпраздновать.

Карина спохватилась, когда отец уже напился, и его невозможно было уложить в постель.

Сэр Джон пребывал в мрачном настроении. Когда она спустилась вниз посмотреть, сможет ли отец присутствовать на бракосочетании, он обвинил ее во всех смертных грехах. Кричал, что деньги, вырученные от продажи мебели, она потратила на себя.

Опасаясь, как бы он не побил ее палкой, девушка принесла ему вторую бутылку. К полудню он был нем как рыба. Лежал плашмя на полу и даже не двигался.

Пришлось приложить немалые усилия, чтобы с помощью старого Джеймса водрузить его в кресло.

Карина ждала, когда подъедет коляска: лорд Дроксфорд обещал прислать за ней. Она дала Джиму последнее поручение — поехать с письмом к миссис Эрбатнот, знакомой отца, жившей неподалеку.

В письме она сообщала, что выходит замуж, и просила пожилую даму как можно скорее переехать в Блейк-холл. Карина не сомневалась, что миссис Эрбатнот именно так и поступит. Она преданно и безнадежно любила сэра Джона уже более десяти лет.

Он был тоже по-своему привязан к этой даме. Пока не разыгралась подагра, наносил ей три-четыре визита в неделю.

«Кажется, все предусмотрела», — Карина вздохнула с облегчением. Покидая Блейк-холл, она словно сбрасывала со своих плеч тяжелый груз, который несла три года со дня смерти матери.

Ландо свернуло на дорогу, ведущую к Дроксфорду. Вдалеке показался огромный замок. Карина вздрогнула. Она видела его несколько раз, когда ездила на охоту.

Солнце спряталось за облака, отражавшиеся в озере. Черные лебеди придавали озеру еще более мрачный вид.

«Неужели я действительно буду здесь жить? В таком огромном дворце ничего не стоит и заблудиться! Нужно будет отдавать распоряжения слугам.