- Да. Анонимный жертвователь передал пятьдесят тысяч фунтов, - говоря это, Робин тоже взяла вилку, но ее подозрительность не исчезла.

- На хорошее дело, - улыбнулся Чезаре.

- Для детей-инвалидов.

- Вы, как и ваш отец, считаете, что я не способен на благотворительность?

Робин не очень ясно понимала, как она относится к этому человеку. Очевидно, он и был анонимным жертвователем, да и его огромная любовь к Марко не вызывала вопросов. И все же...

Он способен из мести принудить женщину - которую не любил и которая не любила его - к браку.

Он для нее загадка.

Загадка, неожиданно оказавшаяся привлекательной.

Определенно, последние дни она думала о нем гораздо больше, чем следовало.

- Вы не способны ни на что хорошее только к людям по фамилии Ингрэм, - с вызовом сказала она.

- Тогда хорошо, что вы скоро станете Гамбрелли.

Робин несколько секунд смотрела на него. Потом, вздохнув, сказала:

- Да, давайте перейдем к еде.

Несколько долгих напряженных мгновений он молчал и не двигался. Она облегченно вздохнула, когда он начал есть.

- Не любите устриц? - спросил Чезаре, видя, что она отодвинула тарелку.

- Если они вам помогут, пожалуйста, - ядовито ответила она, намекая на хорошо известное убеждение, что устрицы усиливают сексуальное влечение.

- Думаю, двух будет достаточно на сегодня, - сардонически ответил он.

Похоже, мои насмешки могут обернуться против меня самой, подумала Робин, потому что Чезаре отодвинул тарелку, встал и подошел к ней. Она ощущала его близость, тепло его тела вызывало в ней дрожь.

Кажется, мысль остаться здесь на ночь была не очень удачной...

- Помочь вам? - спросила она, увидев, что Чезаре переставляет тарелки с горячим блюдом с сервировочного столика. - Пожалуй, мне не надо тут оставаться, - решила Робин.

- Почему же нет? Чем скорее вы привыкнете к обязанностям жены, тем лучше, - вызывающе сказал он, когда она оказалась рядом с ним у сервировочного столика.

Есть одна обязанность жены, к которой ей не удастся привыкнуть!

Она не будет чувствовать себя свободно, зная, что этот человек станет ее любовником.

О, физически она хотела его, очень хотела, отрицать это невозможно, ее тело откликается на любое его прикосновение. Но она считала, что физическое влечение должно сопровождаться любовью. Бывший муж был ее первым и единственным мужчиной.

- Может, - медленно говорила она, накладывая еду на тарелки - Чезаре больше, себе меньше. - Нам пора обсудить условия нашего мифического брака? - она поставила тарелки на стол.

- Я согласился удовлетворить... чувствительность вашего отца... к нашему браку. Других условий в вашем положении не может быть, Робин, - хотя ему нравилась ее смелость, он абсолютно не испытывал симпатии к ее чувствам.

- Тем не менее, если я соглашусь на этот брак - с очень большим «если», - я хотела бы поговорить... о характере нашего брака, - твердо сказала Робин.

Неожиданно для себя Чезаре рассмеялся, уверенный, что он знает, какую часть брака она собирается обсуждать. Он решил поскорее съесть свою порцию вкусного мяса, поскольку из небольшого опыта общения с этой женщиной знал - аппетит может покинуть его в любой момент.

- Мне хотелось бы, чтобы вы перестали отвечать насмешками на мои слова, - твердо сказала Робин.

- Возможно, я смогу, если вы перестанете комментировать то, что я нахожу смешным, - его улыбка стала шире.

- Рада, что вы отыскиваете забавные моменты в создавшейся ситуации, Чезаре. Мне совсем не смешно!

Я был прав - аппетит пропадает.

Во всяком случае, к еде...

Ему нравился ее гневный румянец, блестящие глаза, нравилось, как ее грудь натягивает тонкую ткань платья, как она выпрямляет плечи, делая ему выговор за несерьезное отношение к ней.