Это была мольба ребенка, и тем не менее лицо Хьюго Чеверли потемнело, а глаза стали холодными.

– Я убежден, что его высочество будет очарован прелестями своей английской невесты, – с уверенностью произнес он. – А вы, мисс Лэмберн, получите именно то, что хотели. И только это имеет значение.

Его голос прозвучал неожиданно резко, потом он повернулся и вышел из каюты, хлопнув дверью.

Камилла стояла и смотрела на закрытую дверь невидящими глазами. Она слышала, как замирает вдали звук его шагов, и в отчаянии думала, что хотя на какое-то мгновение ей показалось, что Хьюго Чеверли может быть ее другом, он, в конце концов, оказался ее врагом. Он ненавидел ее, Камилла была уверена в этом.

Глава 5

Проснувшись, Камилла сразу почувствовала, что корабль сильно раскачивает. Как только к ней заглянула Роза, она попросила ее постучать к баронессе и справиться о ее самочувствии. Вернувшись, Роза сообщила, что баронесса шлет свои извинения, поскольку она очень больна и будет не в состоянии выйти из своей каюты, пока море не успокоится.

Камилла не стала огорчаться, потому что предпочитала одиночество бесконечным рассказам баронессы о красотах Мелденштейна и о добродетелях княгини, перед которой та испытывала благоговение школьницы.

Камилла встала, оделась с помощью Розы и села писать письмо матери. Во время качки, когда яхта то поднималась, то опускалась, писать аккуратно оказалось очень сложно. Перед девушкой лежал плотный лист бумаги с выпуклым изображением герба Мелденштейна, увенчанного короной. Она подумала, что герб должен произвести благоприятное впечатление на леди Лэмберн, и постаралась, чтобы ни тоска по дому, ни тревога о будущем не вкрались в ее простой рассказ о том, что произошло во время путешествия. Она с теплотой отозвалась о баронессе, но чувствовала, что ничего не может написать о капитане Чеверли.

Мысли Камиллы постоянно возвращались к нему, и она с тоской пришла к выводу, что плохо понимает блестящую светскую молодежь, с представителями которой она сталкивалась во время своего визита в Лондон и о которой имела весьма поверхностное представление. Капитан Чеверли, решила Камилла, был типичным светским щеголем из окружения принца-регента. Они пили вино в клубе «Уайт», играли в карты, участвовали в скачках в Ньюмаркете, изучали искусство боксирования у «Джентльмена Джексона» и правили своими лошадьми с мастерством, неизменно вызывавшим восхищение.

«Восхищаться человеком за его умение управлять экипажем, – подумала Камилла, – это одно, а поддерживать с ним дружеские отношения – совсем другое». Чтобы сохранить спокойствие духа, лучшим выходом для нее было бы как можно реже встречаться с капитаном Чеверли – этим циничным, скучающим денди, в присутствии которого она всегда чувствовала себя не в своей тарелке.

В то же время она не могла не принять тот вызов, который он ей бросил, и с большим огорчением обнаружила, что завтрак был подан в салоне для нее одной. Еда была отменная, но Камилла чувствовала себя очень одиноко в компании одних лишь предупредительных стюардов, прислуживавших ей. Наконец, не в силах больше бороться с любопытством, она обратилась к главному стюарду, немного говорившему по-английски.

– Где капитан корабля? – спросила девушка.

– Он на мостик, мадам. Он оставаться на мостик весь плаванье.

– А не можете ли вы сказать мне, где найти капитана Чеверли?

– Он вместе с капитан. Он любить шторм и плохая погода.

Закончив трапезу, Камилла послала Розу за своим дорожным плащом. Это был единственный предмет одежды, который не был вновь купленным. Она носила его очень мало, приобретя для поездок в холодную погоду, когда, вопреки условностям, ей хотелось покинуть душный экипаж и ехать снаружи.