Разбудить баронессу оказалось очень не просто. Когда же она, наконец, проснулась, то оставалась еще очень вялой от настойки опия. Камилла препоручила ее заботам камеристки, которая, к ее радости, уже приехала вместе с Розой. Когда баронессу проводили наверх, Камилла обнаружила рядом с собой Хьюго Чеверли.

– Я думаю, будет лучше, если мы не станем обедать наедине, – тихо сказал он. – Если вы позволите, я распоряжусь принести вам что-нибудь в вашу комнату. Не хочу, чтобы слуги думали, будто мы в отсутствии баронессы нарушаем каким-либо образом принятые в обществе условности.

– А как же завтрак? – спросила Камилла. – Мы же были тогда одни?

– Все произошло так стремительно, что я не успел всего предусмотреть, – резко ответил Хьюго. – Я не сомневаюсь, мисс Лэмберн, что вы будете только рады избавиться от моего общества.

Слова Хьюго удивили Камиллу, но ей нечего было возразить. С чувством глубокого разочарования она сделала реверанс и покорно направилась в свою комнату.

Не было никакого смысла переодеваться, поскольку она собиралась ужинать в одиночестве, поэтому по предложению Розы Камилла приняла ванну, оделась в одну из новых прозрачных ночных сорочек, купленных леди Лэмберн ей в приданое, и устроилась в постели.

Роза принесла на подносе ужин, но Камилле совсем не хотелось есть. Она вспомнила свой обед с капитаном Чеверли накануне вечером и то, как до своей ссоры они разговаривали о разных вещах, которые интересовали их обоих. Камилла также вспомнила, как много ей хотелось расспросить об Аполлоне, но теперь у нее вряд ли еще будет возможность остаться наедине с ним, да и вообще с каким-либо другим мужчиной, кроме ее супруга.

Камилла не понимала, почему при этой мысли у нее упало сердце. Она сказала себе, что слишком устала, и отослала ужин, почти не притронувшись к нему.

– Если я вам больше не нужна, мисс, – сказала Роза, – я пойду в комнату для слуг и поем. Мне проведать вас?

– Нет, не беспокойся, – ответила Камилла. – Надеюсь, к тому времени я уже буду спать. А где твоя комната?

– Где-то поблизости. К сожалению, здесь нет звонка, чтобы в случае чего вы могли вызвать меня.

– Ничего страшного. Я уверена, что ты мне не понадобишься, – улыбнулась Камилла. – Разбуди завтра в семь утра.

– Комната баронессы справа от вашей, мисс, – сказала Роза, – а комната капитана Чеверли – слева, значит, вы будете под надежной защитой.

Камилла рассмеялась:

– Вряд ли кому-нибудь из нас потребуется защита в этом уютном местечке.

– Конечно, мисс. Мистер Харпен пригласил меня прогуляться по деревне, если вы не возражаете. Он очень воспитанный человек, мисс. Я сказала ему, что вы позволите мне пойти с ним.

– Да, конечно, иди, Роза, – ответила Камилла. – Желаю тебе хорошо провести время, может быть, тебе не представится другой возможности.

– Спасибо, мисс, мне никогда в жизни не было так весело, – заявила Роза, сияя от радости.

Дверь за ней закрылась, и Камилла осталась в одиночестве. Она немного почитала, потом помолилась и попыталась уснуть. Но удивительное дело, она больше не чувствовала усталости и лежала без сна, беспокойно ворочаясь на жесткой кровати.

Потом Камилла вспомнила, что ее мать, рассказывая о своих поездках с сэром Горацием в Европу, как-то заметила, что, если на кровать не клали перину, матрац обычно бывал жестким, как доска. Тогда она придумала маленькую хитрость: укладывала одну из подушек в центр кровати, а потом ложилась на нее.