В конце холла что-то двигалось — сэр Холдред слышал крадущиеся шаги чьих-то необутых ног — то ли человеческих, то ли нет. Он схватил тяжелую кочергу и со зловещим выражением лица быстро зашагал по холлу. Ужасная драма, сценой для которой сегодня послужил этот темный безмолвный замок, еще не закончилась.

В конце холла помещалась любопытная реликвия, говорящая о том, что прежний владелец замка был заядлым путешественником, — ужасающее языческое надгробие. За низким раскрашенным алтарем стоял высокий, грубо вырезанный пьедестал, плотно приставленный к стене холла. На пьедестале сидел огромный идол, отвратительный и устрашающий, гротескное изображение человека.

Сэр Холдред остановился, озадаченный, уставившись на этого идола. Вдруг его глаза загорелись ужасом и недоверием, кочерга выпала из ослабевшей руки, и он издал ужасный, душераздирающий крик, разорвавший зловещую тишину. Затем тишина, как черный смог, снова нависла над жутким местом, и нарушали ее только нервные шажки крысы, которая выбралась из своей норки и, крадучись, шла посмотреть на мертвого человека, лежащего у подножия лестницы.

— Но, дорогая моя девочка, как же я помогу вам, если это не удалось даже Скотленд-Ярду?

Девушка, к которой обращались, беспомощно перебирала пальцами, в то время как глаза ее нервно блуждали по причудливо обставленной комнате. Кроме нее в комнате находились еще четверо — рядом с ней девушка и молодой человек; двое других сидели к ней лицом, и именно к ним она только что обратилась. Один из них был высокий широкоплечий человек, худощавый, загорелый, с пронзительными серыми глазами. Другой был не так высок, но более крепкого сложения, со смуглым, неподвижным, как у индейца, лицом.

— Видите ли, дорогая, — мягко произнес тот, что был повыше, — на самом-то деле я не сыщик; я некоторым образом связан с Британской Секретной Службой, это так. Но настоящее мое поле деятельности находится на Востоке…

— Это одна из причин, почему я обратилась именно к вам! — перебила его девушка. — Основная же причина заключается в том, что, после того как полиция отказалась от этого дела, мне некуда было обратиться, к тому же в подобных обстоятельствах…

— Сэр Холдред Таверел очень много значил для вас, не так ли?

— Мы были помолвлены, — ее голос прервался сухим рыданием. — Затем произошел этот ужасный случай…

— Позвольте мне рассказать все подробно, сэр, — прервал девушку молодой человек, сидевший сбоку от нее. — Об этом, конечно, много писали, но есть кое-что еще. Видите ли, мистер Гордон, Холдред Таверел родился и вырос в нашем приходе. Мы все росли вместе, и я знаю его, как брата. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, я бы подумал, что он попал в переделку и удрал, но к нему это не относится! Если бы он даже и натворил что-нибудь, он бы сумел ответить за свои поступки. Поэтому я убежден, что тут что-то нечисто. Когда он исчез; я навел справки у его соседей и пришел к выводу, что у замка весьма непривлекательная история. Сто лет назад эту ветвь семьи Таверел постигла печальная участь — в отличие от наших южных деревенских Таверелов. Они умирали один за другим, и, наконец, в замке никого не осталось. Сэр Руперт Таверел, последний по прямой линии, большую часть жизни скитался по всему свету, но за несколько месяцев до смерти решил привести в порядок родовое поместье. Он поселился там со своим слугой, китайцем, и через несколько месяцев умер, то ли выпав из окна верхнего этажа, то ли будучи выброшенным. Поползли всевозможные слухи, но доказать никто ничего не мог. В доме тогда никого больше не было; слуга-китаец в то время был в деревне, в таверне. Сам собой напрашивается вывод, что сэр Руперт выпал из окна спальни или сильно пьяным, или блуждая во сне.