— Ну что скажете о моем любимце, мистер Костиген? — эхом отдался по заполненной водой арене холодный, сухой голос Катулоса. — Уверяю вас, немногим удавалось уйти живыми от ему подобных.

Красная пелена ненависти застлала сверкающие глаза Костигена. Как бы он хотел, чтобы у него было хоть какое-то оружие! Копье, сабля, мачете, даже малайский нож! Ему так хотелось броситься на гадкое чудовище и вонзать лезвие в его скользкое, мясистое тело, распарывать и рубить до тех пор, пока оно не будет окончательно побеждено и не упадет к его ногам без малейших признаков жизни.

— Честная борьба, мистер Костиген, — снова заговорил Катулос. — Ни у моего помощника, ни у вас нет никакой искусственной помощи. Каждый из вас будет пользоваться тем, что дала вам Природа. Узнаете своего противника? Наполовину гигантская минога, наполовину морской кальмар. Они живут только в самых глубинах океана. Живыми их невозможно поднять на поверхность. Разница в давлении для них смертельна. Я пытался — и бедные существа просто взрывались!

Хозяина это почему-то рассмешило, и он прервал свою речь дребезжащим смехом, от которого мороз шел по коже.

— Но мне удалось добыть горстку яиц этих прелестных существ, и я вывел и вырастил этого малого, который сначала был не больше моего мизинца. О, но я вижу, он вас заметил. Ладно, хватит болтовни, мистер Костиген. Простите болтливого старика. Я буду молча наблюдать, как вы и мой любимец будете постепенно узнавать друг друга.

Последние слова Хозяина Костиген проигнорировал. Он полностью переключил внимание на монстра, извивающегося в воде и ищущего его. Теперь Костиген мог сказать, что монстр ощущал его присутствие. Он лежал в воде почти неподвижно, шевеля самыми нижними щупальцами.

Хлопнув щупальцами, как бы предупреждая противника, монстр бросился вперед, лязгая треугольными зубами.

Костиген позволил себе опуститься на несколько дюймов, необходимых для того, чтобы твердо стоять на песке, после чего отскочил в сторону и нанес монстру сильный удар кулаком. Жуткая морда — сплошной зубастый рот с присосками — шмякнулась о стену арены. Этот удар мог бы сломать спинной хребет любому человеку или животному, но на монстра он, казалось, не подействовал. С помощью извилистых движений щупальцев огромное существо отступило на несколько футов и снова начало жутковатые поиски своего противника.

Стивен Костиген оглядывался по сторонам, ища какой-нибудь предмет, который можно использовать в качестве оружия против монстра. Но он видел только арену, волнистые стены, зрительскую ложу, в которой сидели злорадствующий Катулос и одурманенная наркотиками Зулейха, и скользящего по воде монстра.

Монстр снова бросился через водное пространство, и Костиген заранее увернулся, но на этот раз чуть медленнее, так как нога соскользнула с опоры. Монстр не ударил изо всей силы, а лишь нанес скользящий удар головой, оказавшейся неожиданно жесткой и костистой. Когда монстр отскользнул, Костиген ощутил тупую боль в боку. Взглянув вниз, он обнаружил, что скользящий удар не на шутку ушиб ему ребра, а одно, может быть, даже сломал. А присосок, которому не удалось вонзиться в его тело, оставил тем не менее отвратительный овальный бесцветный след.

Монстр кружил, готовясь к следующему нападению, но Костиген отплыл в сторону и схватил монстра за извивающиеся щупальца. Чудовище боролось, корчилось, пытаясь повернуть к Костигену смертоносную голову, но, как бы монстр не бился, Костиген не сдавался, отчаянно цепляясь за скользкие, похожие на кнуты, щупальца.

Костиген пытался пробиться сквозь них к телу монстра, но монстр корчился, извивался и брыкался, как разъяренный полудикий пони. Костиген отчаянно цеплялся, но в конце концов был отброшен. Прислонившись к стене арены, он осторожно ждал, что предпримет монстр, но его противник тоже отступил и теперь находился на полпути к противоположной стороне арены.