Пылая жаждой мщения, я устремился прямо на них, сжимая в правой руке рукоятку моего любимого шестизарядного, а в левой — охотничий нож. Капитану Кидду никакие указания не требовались. Едва почуяв запах крови и пороховой гари, он рванулся вперед со скоростью того урагана, с которого, как говорят умные люди, начнется Судный День. Грива моего скакуна по-бедно развевалась на ветру, глаза метали молнии, а под копытами дымилась трава. Сообразив, что я настигну их прежде, чем они успеют пересечь открытое место, бандиты развернулись и поскакали мне навстречу, стреляя на ходу из своих винчестеров. Однако, как и следовало ожидать от мексикашек, стрелками они оказались никудышными. Когда мы окончательно сблизились, я трижды выпалил из своего шестизарядного, после чего удовлетворенно пробормотал:

— Три штуки есть!

Тем временем один из моих противников, налетев сбоку, обрушил на мою голову приклад своего тяжелого винчестера, но я успел поднырнуть ему под руку, взмахнул ножом, и его тело тяжело упало с коня.

— Теперь четыре! — проворчал я. Увидав такое дело, оставшиеся двое снова развернули своих скакунов и, не думая уже о краденых лошадях, обратились в отчаянное бегство. Один из них по-прежнему удирал в южном направлении, а второй, Гомес, которого я преследовал по пятам, уклоняясь от моего удара, был вынужден свернуть на запад.

— Осади назад или я прикончу девчонку! — заорал он через несколько секунд поняв, что ему от меня не уйти, и выхватил свое мачете.

Но я выстрелом вышиб нож из его руки. Гомес взвыл не своим голосом, выпустил девушку из рук, и та соскользнула с лошади вниз, в высокую траву. Мне пришлось осадить Капитана Кидда, чтобы посмотреть, не пострадала ли Бетти, а Гомес тем временем продолжал изо всех сил гнать вперед свою лошадку.

К счастью, девушка ничего себе не повредила, только ужасно испугалась. Она даже не ушиблась, падая на землю, поскольку удар смягчила густая трава. Тут я увидел, что к нам уже спешат ее отец и все парни из лагеря, какие оказались в состоянии сидеть в седле и держать оружие. Поэтому я предоставил им позаботиться о Бетти, а сам вновь ринулся в погоню за Гомесом.

Довольно скоро он снова услышал за спиной неумолимый топот копыт Капитана Кидда, оглянулся, увидел, что я его вот-вот настигну, и потянулся за своим винчестером, по-видимому собираясь отстреливаться, но тут его лошадь оступилась, попав ногой в нору степной собачки. Гомес кубарем вылетел из седла, ударился головой об землю, после чего еще пару раз как-то нелепо дернулся и затих навсегда.

Черт возьми! Теперь мне не оставалось ничего другого, кроме как повернуть назад, разочарованно пробормотав под нос несколько самых черных ругательств, поскольку Элкинсы никогда не лгут и совесть никак не позволяла мне зачислить Гомеса пятым в свой список.

Но в моей груди пока все еще теплилась надежда прихлопнуть того последнего койота, который повернул на юг, поэтому я также направился в ту сторону. Довольно скоро я услыхал где-то впереди, чуть восточнее, топот множества лошадиных копыт. Пришпорив Кэпа, я буквально через пару минут вихрем вылетел на опушку рощицы и оказался на равнине, которая резко сужалась впереди, переходя в узкую скалистую теснину. Та, в свою очередь, заканчивалась еще более узким ущельем — проходом с внешнего нагорья сюда, в главную долину Каньона Охотничьих Ножей.

С левой стороны этого ущелья, над самым его горлом, на высоте около пятидесяти футов нависал скальный выступ, где примостился самый настоящий форт из толстенных бревен, в которых местами были проделаны бойницы.