Незнакомый человек распрямился и как будто только сейчас заметил отца.

— Сын? — переспросил он. — Да нет, говорят, девушку засыпало.

И тут я увидел Вока в глубоком, самом глубоком, тоннеле. Он, стоя на коленях, пробивался к центру лавины, выбрасывая снег голыми руками.

— Йожо! — крикнул я и кинулся к отцу: — Отец! Йожо!

Он не видел нас, только когда я крикнул еще раз, Вок поднял мокрую голову, посмотрел невидящим взглядом и хрипло повторил:

— Здесь! Это было здесь! Я видел! Я видел! Копайте быстрей, быстрей! Она здесь!..

Он рыл снег разбитыми руками, а тоннель, осыпаясь с обеих сторон, становился все уже. Нужна была лопата и здоровый, не усталый парень.

Вок совсем обессилел.

— Вылезай, — просил я его, — пусти меня. Вылезай, Йожка!

— Не могу, — хрипел он, ни на минуту не переставая копать. — Не могу. Я знаю, где она. Надо спешить…

Один из нашей четверки, взяв лопату, прыгнул к Воку в тоннель.

— Пусти меня, — взял он Йожку за плечо, — с твоими руками тут ничего не сделать. Снег надо выкидывать.

Но Вок не пустил его. Он словно никого не слышал.

— Вылезай, — крикнул на него наш турист и оттолкнул его назад, — не то я стукну тебя!

Ему удалось наконец перелезть через Вока. Он выбросил из тоннеля первую лопату снега и взглянул на Вока, уткнувшегося головой в колени.

— Передохни, — сказал он Воку. — Если она здесь, я доберусь до нее быстрее, чем ты с твоими руками. Когда устану— сменишь меня. Ну, выше голову! Дыши глубже!

Вок послушно поднял голову и медленно встал. Только сейчас он заметил отца.

— Отец… — Подбородок у него задрожал. — Папа… Яночка!.. — Потом ни с того ни с сего он вдруг закричал: — Ищите! Да копайте же! Что вы стоите?

Он бегал и искал, где начать новый тоннель. Отец вырвал у меня лопату и дал ее Воку, чтобы он не начал снова рыть голыми, израненными руками.

— Я верю, сынок, — сказал отец спокойно, хотя голос выдавал его, — я верю, я уверен, что мы найдем ее и все будет в порядке.

Йожка остановился. Он жадно ловил каждое слово отца и понемногу успокаивался.

— Я знаю, — продолжал отец твердо, — чувствую, что мы найдем ее вовремя. Ты только посмотри, сколько нас!

Йожка поднял глаза и оглянулся, словно впервые увидел окружающий мир. Он только сейчас увидел людей, и это его успокоило. Теперь работало уже человек тридцать. Но потом он смерил взглядом лавину, понял, какая она широкая и высокая — не меньше десяти метров, — и, видно, понял, что и вдвое больше народу не сможет перекопать ее. Он вернулся, скинул мои варежки, которые уже натягивал на раненые руки, и начал бешено рыть на новом месте.

Не знает! И он, бедняга, не знает, где может быть Яна. Ведь если б он знал твердо, то вернулся бы к своему тоннелю, а не копал бы совсем в другом месте с тем же немым отчаянием.

Сейчас мы работали все — кто лопатой, кто руками. Наконец, после многих попыток, кому-то из спасательной службы удалось организовать работу. Никто больше не бегал, каждый работал на своем месте, а в центре, где лавина была плотнее и выше, четверо человек втыкали в снег длинные железные шесты. У каждого был свой определенный участок, и поиск шел организованно. Шест втыкали, поворачивали, вытягивали и смотрели, не захватил ли крючок куска материи от куртки или брюк. Двенадцатиметровые черные пики грозно взлетали против затянутого тучами неба, и я уже перестал верить, что мы найдем Яну. Шел второй час поисков, а от нее не было и следа.