Ну с автобиографией – это легко, написал от руки карандашом за полчаса, а описание путешествия… так я вёл дорожный дневник, там всё есть. Обе тетради с немалым интересом изучили как политработники, так и сотрудники НКВД. Узнав, что у меня имеются все документы убитых мной немцев, политработники также по описи приняли их. Насчёт золота я прямо сказал: будет приказ с верхов, передам, причём официально, а сейчас извините, нет, я вам не доверяю. Едва успели закончить, как прибежала Маринка, блестя любопытными глазами, и сообщила, что нам пора в школу.

Мама с бабушкой пригласили гостей в беседку, накрыв там стол, те отказываться не стали, ну а мы, похватав сумки с учебниками, заторопились к переправе.

Когда мы с Мариной вернулись из школы, меня уже ждали. Машина стояла у ворот, а рядом прогуливался командир в звании сержанта госбезопасности. Водитель в машине дремал. Похоже, давно стоят. Не думаю, что что-то срочное, иначе из школы бы забрали.

– Александр? – уточнил сержант, когда мы приблизились.

Маринка, стрельнув в того любопытными глазами, скользнула через полуоткрытую калитку во двор, а я остался снаружи.

– Ну допустим, – осторожно ответил я, с подозрением разглядывая гостя, после чего покосился на палисадник.

Тот достал удостоверение и предъявил его, не давая в руки, в развёрнутом виде.

– Сержант госбезопасности Гордеев. У меня приказ сопроводить вас, Александр, в Кремль. Товарищ Сталин хотел бы с вами лично поговорить.

– Вот так просто? – несколько растерялся я.

– Обычно, – несколько удивлённо пожал тот плечами.

– Хм. Хорошо. Сейчас сумку с учебниками закину и вернусь.

Я зашёл во двор, где дед пилил трёхметровое бревно, и спросил:

– А где машина?

– Так эти, гости утрешние, как поснедали, машину прицепили, так и укатили. Это кто к тебе там приехал? Нам не говорят, тебя ждали.

– А это посыльный от товарища Сталина, к нему повезут, лично поговорить хочет.

Дед от неожиданности даже топор выронил и заскакал на одной ноге, видимо, краем по большому пальцу попал. Это больно, по себе знаю. Остальные, кто слышал, о чём мы говорим, взволнованно загомонили, перебивая друг друга.

– Дед, ты извини, не могу помочь с палисадником, сам видишь, что творится.

– Беги уже. Не заставляй людей ждать, они на службе. Ты только там смотри не осрамись.

– Постараюсь, – улыбнулся я и побежал к себе.

Бросив сумку, осмотрел себя в зеркало и переодеваться не стал, одежда и так вполне приличная, лишь поправил пионерский галстук. Прихватив некоторые вещи, Сталину будет интересно на них взглянуть, я побежал обратно. Так быстро меня не отпустили, тут и мама дала своё напутствие, и бабушка. Ладно хоть, малых не было, кто ещё в школе, кто в садике, легко отделался.

– Едем.

Мы сели в машину, которая развернулась и покатила по улице к перекрёстку. Я обернулся. Мама и бабушка, распоясанный дед без обуви стояли и смотрели мне вслед. Провожали, это приятно.

Ехали долго, водитель не торопился, и мы действительно приехали к Кремлю. Заехали на внутреннюю территорию, а там дальше уже пешочком. На входе дежурный командир, проверив списки и подтвердив, что я в них значусь, с улыбкой поинтересовался:

– Оружие какое есть? А то больно уж ты вчера красочно описывал свои приключения. У нас радио все слушали.

Подумав, я осторожно кивнул и, наклонившись, достал финку из-за голенища сапога и положил на стол дежурного. Тот сразу улыбаться перестал и лишь огорчённо покачал головой:

– Какая смена у нас растёт, однако.