- Дом Исцеления горит! - повторил мужчина, дико озираясь. Макин признал в нем Аубрека, второго сына земельного рыцаря, здоровенного новобранца, больше привыкшего жить в деревне, чем в замке. - Горим! - Все в казарме повскакивали с кроватей, хватаясь за оружие.

Оттолкнув Аубрека, Макин выглянул в ночь. Двор был залит оранжевым светом, а в его противоположном конце, в полукруглых арках окон зала Исцеления, облизывая каменную кладку, мелькали языки пламени.

В тенях метались обитатели замка, раздавались крики тревоги, но осадный колокол безмолвствовал.

- Пожар! - взревел Макин. - Всем за ведрами! Бегом к восточному колодцу!

Проигнорировав свои же приказы, Макин бросился прямо к зданию, которое когда-то было церковью дома Орра. Когда Анкраты сто двадцать лет назад овладели Высоким Замком, они построили другую церковь – больше и просторнее, оставив эту как лечебницу для больных и раненых. Правильнее сказать, для выхаживания своих солдат.

За несколько ярдов от стены на Макина дохнуло жаром.

- Дело рук дьявола! - услышал он голос брата Глена позади себя.

Макин обернулся, взглянув на приземистого монаха, остановившегося в нескольких ярдах в нерешительной позе, отблески пламени плясали на его тонзуре.

- Мальчик там?

Брат Глен стоял, загипнотизированный пламенем.

- Очищение огнем...

Макин схватил монаха за грудки, приподняв его над землей:

- Мальчик! Принц Йорг еще там?

Последнее, что слышал Макин о ребенке, было то, что тот до сих пор восстанавливается после нападения, которое унесло в могилу его брата и мать.

Блаженное лицо монаха исказилось гримасой досады:

- Он... может быть.

- Нужно туда попасть!

Во время нападения, произошедшего больше недели тому назад, юный принц спрятался в терновнике. Многочисленные раны от шипов гноились, несмотря на примочки, которые монах Глен постоянно делал ему в Доме Исцеления. Сам он не выберется.

- Он одержим дьяволом - мои молитвы не возымели никакого действия на его лихорадку. - Опустившись на колени, монах молитвенно сложил перед собой руки. - Если Господь убережет принца Йорга от огня...

Отпустив монаха, Макин побежал вокруг здания к задней стене, где была маленькая, ведущая на хоры дверца. Чтобы спастись от пожара, девятилетнему мальчику, охваченному лихорадкой, потребуется нечто более действенное, чем молитвы.

Позади него раздавались крики, но из-за рева вырывающегося из окон пламени их смысл невозможно было разобрать. Подойдя к двери, Макин схватился за железную ручку, которая обожгла ему ладонь. Похоже, дверь была заперта, но он, заревев уже сам, навалился на нее и почувствовал, что та поддается. Пламя жадно всосало воздух через образовавшуюся щель. Дверь внезапно распахнулась, и мимо него в старую церковь ворвался ветер. Водоворотом закружился дым, заполняя коридор позади.

Любое живое существо боится огня. Здесь не бывает исключений. Он является воплощением смерти. Боли и смерти. И Макина сковал страх, удерживая его в дверном проеме, пока не стих ветер. Он не знал мальчика. За время службы в замковой страже короля Олидана Макину довелось видеть молодых принцев от силы раза три. В его обязанности не входило общаться с ними - только лишь охранять периметр. И тем не менее он все же стоял здесь, в самом сердце огня.

Первый же вдох сжал горло Макина спазмом. Все фибры его души противились тому, чтобы он окунулся в это пекло. Никто не осудил бы его за отступление, а если бы и нашлись такие, то у него в замке не было друзей, чьим мнением он бы дорожил. Ничто не удерживало его на службе, кроме пустых обещаний и смутного чувства долга.

Макин сделал шаг назад. На мгновение вместо вьющегося дыма он увидел полоску хрупкого голубого неба. К рассвету здесь останутся лишь почерневшие балки и обрушившиеся стены. Много лет назад, когда его вытащили из той канавы, скорее мертвого, чем живого, его пронесли мимо развалин дома.