– А с чем вы пришли, гражданин?

– Вам знакомо имя виконта де Кадуаля?

– Да. Я что-то слышал о его смерти. Но это было давно. Лет восемь назад.

– Значит, вы не знаете о слухах, которые распространяются по улицам Парижа?

– Нет. Но прошу вас сесть, гражданин Сен-Жюст.

Сен-Жюст сел на стул и рассказал Ланье:

– Виконт де Кадуаль был убит довольно давно. Или он считался убитым. Его дело было громким, и убийцей его был назван некто Фурье. Это молодой простолюдин из предместья Сент-Антуан. Не то башмачник, не то сын виноторговца.

– И что с того? Я не совсем вас понимаю, гражданин.

– Андре Фурье тогда удалось бежать из Франции. Полиция не смогла его поймать. Виконт же был похоронен в родовом склепе рода де Корнель.

– Генерал граф де Корнель, убитый в 1790 году, родственник виконта де Кадуаля?

– Брат. Старший брат.

– Это был враг революции и убеждённый роялист. Он приказал солдатам стрелять в народ. Его смерть меня не печалит.

– Да, – согласился Сен-Жюст, – и виконт Кадуаль и граф Корнель были в этом похожи. Но дело не в этом.

– А в чем же, гражданин Сен-Жюст?

– Кадуаль снова появился на улицах Парижа!

– Как это понимать?

– Некий человек в чёрном плаще и чёрном камзоле называет себя Смертью или Кадуалем. И он заявляет, что его нельзя убить!

Ланье усмехнулся.

– Вот и я также воспринял это с первого раза, гражданин Ланье. Я тоже смеялся. И Максимилиан смеялся.

– И вы пришли мне рассказать про это?

– Гражданин Максимилиан Робеспьер посоветовал мне обратиться к вам, гражданин.

– Зачем?

– Кадуаль произносит речи враждебные нашему делу.

– И что он говорит? – равнодушно спросил Ланье.

– Что австрияки и пруссаки скоро будут в Париже!

– Порядочные граждане умеют затыкать таким рты!

– Это да, – согласился Сен-Жюст. – Но не в случае с Кадуалем. Недавно он вошёл в винный погребок Натэля и громко заявил о том, что готов пустить кровь каждому врагу короля! И это у Натэля, где собираются патриоты.

Александр слишком хорошо знал кабачок торговца вином Натэля. Там собирались только сторонники революции, многие из которых были крайними республиканцами. Заявить в таком месте даже о том, что ты сочувствуешь королю, было опасно.

– И что? – Ланье стало интересно.

– На него кинулись, но он был неуязвим.

– Что значит «неуязвим»? – спросил Ланье.

– А то и значит. Убить его не смогли. Он, шутя, отбил коротким клинком все атаки, и никого при этом не ранил. Хотя мог бы. В погребке все сразу отрезвели. И этот господин заявил, что нельзя убить того, кто уже умер.

– Вот как? Он сам это сказал?

– Да, гражданин! И это весьма нас насторожило. Появление этого человека совсем не способствует нашему делу…

***

В погребке у Натэля.

В винном погребке прозвучали два выстрела. Это гражданин Жак Ру, видя неудачу своих товарищей, выпустил в роялиста две пули из своих пистолетов.

Пространство заволокло пороховым дымом. Ру спросил:

– Этот предатель мертв, граждане?

Но человек в черном камзоле даже не упал. Он насмешливо спросил:

– Ваши пистолеты ведь не дают осечек?

Жак смелый человек и был среди тех, кто штурмом брал Бастилию, и его пистолеты действительно не давали осечек.