Неразлучные братья, ладившие стрелы едва ли не для половины Северной Флориды, одновременно склонились над раненым, и старший из них сказал:

— А мы потом пойдем к себе, ты уж извини, Глисс. Не ровен час, лемуты Нечистого вначале посетят нашу деревню. Уведем детей и баб в схроны у торфяников, и вернемся, если успеем.

— Разумеется. Ткач, отправишь наших мальчишек предупредить всех соседей, чтобы готовились к нашествию. Теперь ты, — узловатый палец старосты уставился в грудь эливенера. — Скажи этому коту, чтобы шел к причалу, а мы пойдем следом. Думаю, Нечистый не решится штурмовать крепость с суши, его лемуты начнут высаживаться там же, в гавани.

По мимике и в целом по ситуации метс понял, что говорит вождь флоридского ополчения. Он тут же взмахом руки привлек внимание иир’ова и показал на себя, дескать, пойдем вместе. Старый эливенер, кряхтя, двинулся за ними, на ходу сказав Вагру:

— Торопитесь, на бестолковую деревенскую говорильню времени нет. Если карательные отряды войдут в саму крепость, мы не сможем обороняться в сотнях узких проходах, нас окружат и перебьют. Нужно встретить Нечистого в гавани.

Глава седьмая

Речная петля

— Хорошо, что зима начинается, — сказал Аграв, оглядывая кучи изуродованной лемутской плоти, громоздившиеся на причалах.

— Точно, побратим. Иначе воняло бы так, что мы бы и близко не подошли. Холодный воздух — наш союзник.

Перед причалами лежал, словно отдыхающий кит, баркас с покореженной кормой. Он лежал днищем вверх. Вагр задумчиво смотрел на приставленные к перевернутому судну багры, которыми таинственно исчезнувшие враги Нечистого стащили со всей крепости мертвечину в один гигантский могильник у воды. Лесоруб сказал, пинком ноги отшвыривая в сторону здоровенного краба, тащившего мимо почерневшую лемутскую кисть, все еще сжимающую нож:

— И куда же все-таки запропастились Ушаны, да и все остальные? Неужели вправду, нанесли удар и скрылись, предоставив нам и жителям Бухты расхлебывать гнев всего Зеленого Круга?

— Не знаю. Если и так, то это довольно-таки подлый ход, — Глисс отстегнул медную фибулу и раскрыл руками пошире ворот своей боевой кожаной куртки.

Они стояли на скользких досках причалов, разглядывая безжизненную реку. Никаких следов дозорных Нечистого. Рыбоед, от нечего делать, швырял камнями в огромных ящериц и головастиков, бьющихся в полосе прибоя над изглоданными телами Волосатых Ревунов. На камни пирующие рептилии не обращали ни малейшего внимания. Зато несколько чаек и орлов, задетых метательными снарядами, теперь кружились над ополченцами с громкими криками.

— Прекращай свои дурацкие забавы, Рыбоед! — Аграв выглядел встревоженным. Он ходил вдоль штабелей из тел, помахивая саблей и нервно теребя рыжий чуб. — И что ты не отправился в деревню со своим дядей, клянусь Небесами! Случись сеча, толку с тебя не будет, а вот беспокойства…

Рыбоед не обратил на его слова ни малейшего внимания, продолжая кидать булыжники в дошедших до неистовства головастиков. Глисс, воткнув в доски настила острие копья, обратился к своему маленькому воинству:

— Я не знаю, куда делись существа, заварившие эту кашу. Но я знаю другое: жители Бухты должны быть нам благодарны за то, что мы собираемся встать грудью на пути карателей, прибывших во Флориду по их душу. Поэтому — Рыбоед, собирайся, выбери себе лодку, благо их тут множество, и отправляйся к Четвертому Хозяину. Расскажешь, что видел. Предложи им прислать сюда свое воинство. Думаю, им приятнее будет воевать здесь, на развалинах форта Нечистого, чем под стенами собственного поселения. Я никогда их не видел, но говорят, что воины Хозяина великолепно обучены и владеют какими-то военными секретами.