Быстро освоившись с манерой противника, раз или два северянин весьма основательно дотянулся до коричневой туши, пользуясь тем, что сабля оказалась значительно длиннее кривых лемутских лап. На животе, шее и на втором плече по шкуре твари расплывались бурые кровавые пятна. Северянин подумал:

«Если не прозевать очередной прыжок, через некоторое время собака Нечистого начнет уставать от потери крови. Рано или поздно я его заколю, это точно».

Но тут короткий взгляд, брошенный в сторону реки, заставил метса поменять тактику. Юлл, встав во весь рост в танцующей на мелкой волне пироге, выцеливал его из лука.

Теперь грузная туша раненого лемута стала нужна северянину, как щит. Он не сомневался, что на таком расстоянии пират всадит в него стрелу без промаха, и ему не помешает легкая волна.

Метс решил сделать лемута менее подвижным, но не убивать. Улучив момент, когда тварь мотнула головой в поиске второй росомахи, северянин совершил ложный выпад, но не стал отдергивать руку и отскакивать, как раньше. Вместо этого он резко присел, пропуская когтистую лапу над собой, и потянул руку назад, до боли вывернув кисть. Клинок, полосуя и взрезая бурую плоть между нижними конечностями зверя, вернулся к владельцу. Росомаха издала жуткий рев и наклонилась, схватившись передними лапами за кровоточащую рану в паху, а метс резко вскочил, пнув сапогом лемута под челюсть.

От удара связки ступни Кена протестующе скрипнули, а большой палец ноги просто онемел, но тварь Нечистого оказалась оглушенной. С хрустом большая голова лемута мотнулась из стороны в сторону, и росомаха стала валиться на бок.

«Неужели переборщил и сломал шею?» — удивленно подумал северянин, прыжком перемещаясь так, чтобы падающая туша оказалась между ним и танцующей на волне пирогой. Но тварь, мотнув башкой и яростно взревев, вновь устремилась вперед. Метсу пришлось пятиться и ни на мгновенье не упускать из вида Юлла. Лемут понял, что умирает, и теперь совершенно не обращал внимание на пляшущий у его глаз клинок. Получив два удара в грудь и живот, облитый кровью мутант отбил лапами саблю северянина в сторону, и оказался прямо перед человеком. В лицо Кена пахнула тошнотворная вонь из его пасти, клыки лязгнули возле самого горла, и от смерти человека спас лишь удар локтем свободной руки, нанесенный снизу. Удар несколько сместил рванувшуюся вперед челюсть, похожую на гигантский зверовой капкан, и клыки вырвали скреплявшую ворот фибулу и здоровенный клок рубахи. Отдергивая горло и стараясь оттолкнуть обхватившего его мутанта, Кен выпустил из рук бесполезную саблю.

Долю мгновения северянин и творение Смерти тонули в глазах друг друга. Почувствовав, как затрещали ребра в стальных объятиях лемута, северянин резко ударил врага коленом в пах.

Несмотря на страшную рану внизу живота, тварь нисколько не почувствовала удара, а лишь попыталась вновь укусить человека. От боли в поврежденных ребрах Кен закричал в самое ухо слуги Нечистого, рванулся и попытался бросить бурую окровавленную тушу через себя. Этот прием, прекрасно получавшийся у него на людях, привел лишь к тому, что метс упал на колени, а грузный лемут навалился на него, обливая кровью.

Северянин ударил затылком вверх, почувствовав, что вновь попал врагу в челюсть. Уже с земли, вцепившись дрожащими пальцами в мохнатую шкуру, разведчику удалось довести бросок до конца. Человек-росомаха перегнулся через противника и ткнулся мордой в грязь, а метс змеей выскользнул из его ослабевших объятий.

Северянин, пошатываясь, поднялся и начал было поворачиваться к лодке, когда прямо с земли лемут ударил его под коленки. Вторично падение спасло северянину жизнь. Мелькнувшая в воздухе стрела вспорола воздух и запуталась в ветвях кустарника.

На земле метс боролся с умирающей собакой Нечистого. Лемуту не хватало места для того, чтобы с размаха ударом когтей раскроить разведчику бок или горло.