Уселись, взяли услужливо поданные меню, переплетённые в натуральную кожу, и давай пальчиками водить: и то хочу, и это.

Водка, икра, осетрина… Кулебяки и гурьевская каша, блины и солянка московская… Водка «Smirnoff», брют «Клико»… И девочки в кокошниках на сцене под балалаечный оркестр.

А пока официанты подавали аперитив, вспоминали старое.

— Я когда в первый раз в Париж приехала, ещё совсем соплячкой была, — начала Светка. — Меня тогда зампред райкома партии товарищ Гриша Симоняк с собой взял. Ни он, ни я по-французски ни бум-бум. Со всеми знаками общаемся. Целый день по городу шатались, есть захотели. Гришка и говорит:

— Пойдём в ресторан.

— Как же мы, — говорю, — еду заказывать будем?

— Что-нибудь сообразим.

Зашли мы в первый попавшийся ресторан. Сели за столик свободный. Официант подошёл, а Гриня ему так по-простому, по-французски, и говорит:

— Принеси-ка, милейший, ля мясо, свининку, ля кортошечку-фри, ну, там ля салатики, ля хлеб, и ля вино, можно водку, но тогда с ля солёненькими огурчиками…

— Официант, наверное, со смеху коньки отбросил? — рассмеялась Маринка.

— Ни фига, не отбросил. Слушайте дальше. Прошло минут двадцать, несёт наш официант все точно, как заказывали: салатики, огурчики, водочка, свининка в кляре…

— Вот, Светочка, как важно иностранные языки знать, — сказал Гришка, после того как официант от столика отошёл.

Поели мы от души, а когда уходить стали, официант этот нам и говорит по-русски:

— Спасибо. Приходите ещё. Ресторан «Максим» всегда к вашим услугам…

— То-то я подумала, сразу, уж не русский ли француз вам тогда попался, — сказала Марина.

— Эх, девчонки, а помните, как мы номер «Русский сувенир» проверяющим из отдела культуры райкома партии показывали? Помните? Ты, Светка, тогда с голой задницей, да в кокошнике… А тот партийный аж слюной подавился! И кричит: «Это же стриптиз, это же порнография, запретить!» — Алла зашлась задорным смехом.

— А председатель исполкома ему на это сказал: «Ну что вы, что вы! Это же для интуристов — экспортно-импортный вариант! Нам же надо в город интуристов привлекать! Да потом все это в духе времени…» И прочая лабуда! — вспомнила Света, отмахиваясь от сигаретного дыма.

— Помню, помню! — вставила Марина. — Кончилось тем, что номер утвердили только для спецобслуживания интуристов, а в обычные дни, когда наш «совок» в кабаке сидит, — то же самое, но в сарафане.

Официант с шумом откупорил бутылку «Клико» и разлил пенистый напиток в широкие бокалы на манер вазочек, в каких русские бабушки малиновое варенье к чаю подают.

— Ну, девочки, за нас, за «Пару гнедых», за нашу молодость! — сказала Алла.

Выпили, причмокнули смачно — эх, хороша шипучка…

— А как теперь твой мент этот… Сушёный? — спросила Светка, подхватывая сразу два ломтя осетрины. Давно, видать, осетринки не пробовала. — Наверное, полковник уже, Жорка твой?

— Не знаю, давно его не видала, — ответила Алла и переменила тему. — Давайте лучше водочки тяпнем, а то у меня что-то от шампусика в последнее время на мужиков аллергия.

И пошло-поехало.